В другое время Зак уже сожрал бы свой завтрак и половину моего, а затем прогрыз бы дыру в обшивке, стремясь побыстрее слиться с природой, но сейчас едва повел ушами, когда я предложил ему прогуляться. Покончив с бутербродами, я выбрался из машины и спустился к воде, чтобы ополоснуть руки. Тут меня ждал очередной неприятный сюрприз. В темном уютном затоне, образованном подмытым берегом и корнями ивы, я увидел мертвеца. Лиловое, слегка раздувшееся лицо проступало из черноты. Поверх него плавал мелкий мусор и узкие ивовые листья. Ниже шеи ничего нельзя было различить, как если бы мертвец стоял на дне, запрокинув голову… или, возможно, это была голова без тела. Изо рта что-то торчало: предмет тускло отсвечивал серебром и золотом. Наклонившись, я разглядел погон с большой контр-адмиральской звездой и якорем, зажатый между губами.
Я выпрямился и посмотрел по сторонам. Для всех присутствующих продолжался праздник жизни, то есть обычный летний день. Похоже, я начал притягивать проблемы, как некоторые известные субстанции притягивают мух. О том, чтобы подремать в холодке, теперь не могло быть и речи. Я отошел от берега и направился в заросли с намерением отлить, но по пути так скрутило живот, что я чуть не выблевал завтрак и надолго забыл о мочевом пузыре. Вряд ли это была запоздалая реакция на totenkopf – во время Семидневной Гражданской я видел вещи и поотвратительнее.
В любом случае намеки организма полностью совпадали с подсказками здравого смысла, и я поспешил к «ниссану» походкой человека, которого внезапно вызвали по срочному делу. Но так, собственно, и было. Я начал подозревать, что, хоть это и противоречит обывательскому здравому смыслу и даже попахивает мистикой, мои мелкие и крупные неприятности как-то связаны с конечной целью поездки. Маловероятные совпадения выглядят пошло только в романах. В жизни они происходят сплошь и рядом (сама жизнь есть результат крайне маловероятного стечения обстоятельств), но обращать внимание на зловещие знаки начинаешь лишь после того, как угроза становится неотвратимой.
Поэтому я нисколько не удивился, когда, вернувшись на трассу и включив радио, услышал в выпуске новостей сообщение о продолжающихся поисках контр-адмирала Корсака, пропавшего два дня назад. Никто не выходил на связь с родственниками. Мотивы похищения (если это похищение) неизвестны. Рассматриваются несколько версий.
Корсак сделал блестящую карьеру во время уже помянутой мной Семидневной войны, когда командовал эскадрой, которая жестоко подавила бунт на нескольких кораблях флота. С тех пор он считался чуть ли не национальным героем, но я не сомневался, что врагов у него было по крайней мере не меньше, чем родственников у погибших моряков. И еще в одном не сомневался: несмотря на то что лицо мертвеца в реке было раздуто, искажено и частично обезображено, я знал, где находится голова похищенного контр-адмирала. Насчет всего остального утверждать не взялся бы; я мог поручиться только за голову.
