Наконец ему удалось подняться на колени. Это была гигантская победа. Он не просто жив, он стоит на коленях! Он дышит! Значит, «Сызрань» цела.
Неожиданная радость на мгновение обессилила его, но он еще не мог позволить себе расслабиться. «Не торопись радоваться, — сказал он себе, — ты ведь еще ничего не знаешь».
Он помотал головой и осторожненько, надеясь и боясь, посмотрел перед собой. Первое, что он увидел, были глаза Густова. Глаза были открыты. Вот одно веко слегка дернулось, слабо подмигнуло ему.
— Володька! — Надеждин хотел крикнуть, но смог лишь прошептать. — Ты жив?
— Точно не знаю, — пробормотал Густов.
— Как же не знаешь, если ты что-то лепечешь?..
— Может, это я просто по инерции.
Он вовсе не был суперменом, который весело шутит, балансируя между жизнью и смертью. Случилось нечто непонятное, а потому особенно страшное, может быть, непоправимое, но нужно было что-то делать, нужно было барахтаться, и немудреные шутки протягивали связующую нить к тому недавнему, но уже бесконечно далекому времени ДО. Шутки были спасательными кругами, которые помогали им держаться на поверхности, а не погрузиться в парализующее отчаяние.
— А где Сашка?
— Он собирает шахматные фигурки, — послышался голос Маркова.
— Ребята, — тихонько сказал Надеждин, — ребята…
Он хотел было сказать, как он счастлив, что они живы, целы и невредимы, но что-то сжало его горло, и он замолчал. Наверное, он еще по-настоящему не осознал всего случившегося, иначе он не повторял бы бессмысленно одно слово, а постарался что-то сделать.
— Красноречив, как всегда, — сказал Густов и сел на полу, ощупывая голову и руки. По лицу его медленно расплывалась широченная бессмысленная улыбка.
— Если бы вы оба помолчали, — сказал Марков, — мы бы услышали, что говорит анализатор.
Надеждин повернул голову и в то же мгновение вдруг понял, что означали звуки, уже несколько минут складывавшиеся в его сознании в некий неясный шумовой фон.
— Корабль находится на высоте тридцати метров над поверхностью планеты Бета Семь, — бормотал анализатор. — Корабль не падает из-за антигравитационного поля. Корабль не падает…
— На какой высоте? — спросил Надеждин.
— Высота до поверхности планеты тридцать метров, — обиженно отрапортовал анализатор.
Это был вздор. Хотя анализатор не ошибается, он нес очевидную околесицу. Толчок явно вывел его из строя.
— Проверить еще раз расстояние до поверхности, приказал Надеждин. — Поточнее.
— Высота до поверхности планеты ровно тридцать метров.
