— Она старше тебя на десять лет, юноша. Не забывайся! — усмехнулся Владимир.
— Ты остолоп, Володя, — с сожалением констатировал Ришар, — такие женщины, как Инга, не имеют возраста. Они как богини: вечно юны и прекрасны! — Он передохнул и молитвенно сложил руки на груди. — Молю тебя, командир! Подожди с отбоем, и пройдем немного вперед. Я чувствую, обоняю, осязаю — мы увидим что-то необыкновенное.
Он оказался прав. Необыкновенное открылось им, когда, прыгая по обломкам лавы, они обошли один из самых спокойных конусов. Конус с посвистом ревел на одной ноте, точно капризное дитя, лениво изрыгал пламя раскаленного газа и время от времени нехотя, словно по обязанности, плевался кусками вязкой темно-вишневой лавы. Ришар, оказавшийся впереди, вдруг остановился и восторженно заорал:
— Смотри!
Владимир сделал несколько шагов вперед, забрался на своеобразный пьедестал рядом с Ришаром и увидел нечто вроде огромного котла или кастрюли, в которой кипела и клокотала жидкая рубиновая лава. Сквозь этот рубин то здесь, то там мерцал золотистый слепящий огонь глубинной магмы.
— Я говорил! — восторженно орал Ришар, размахивая руками. С одухотворенным диковатым лицом, на котором лежали багровые полыхающие блики, взлохмаченными волосами и порывистыми движениями, он был похож на сумасшедшего или шамана, исполняющего ритуальный танец. Владимир отметил это мимоходом, его захватило зрелище лавового котла.
Стоило лаве немного успокоиться, как поверхность ее начинала затягиваться серой эластичной пленкой, похожей на слоновью кожу. И вдруг эта открытая рана Земли начинала корчиться в судорогах, стонать и всхлипывать. Серая кожа морщилась, коробилась, пока наконец не лопалась, рассыпая из трещин золотистые раскаленные брызги, и с утробным хлюпающим звуком не тонула в бурлящем раскаленном вареве.
С трудом очнувшись от чар этого зрелища, Владимир поднял кинокамеру и начал снимать адский котел на пленку. В душе его волнами то поднимался, то опускался слепой страх, смешанный с восторгом и трепетом перед мощью природы.
— О-о! Смотри! — расслышал он вопль Ришара.
И правда, зрелище было поразительным. Лавовый котел притих, и серая кожа затянула его полностью. Теперь она не коробилась, а поднималась и опускалась целиком, точно котел глубоко, судорожно вздыхал, давая себе передышку и набираясь сил перед решительными действиями. Как-то вдруг Владимир с необычной остротой понял, что они слишком затянули игру с вулканом и что надо немедленно уходить. Ощущение опасности было настолько четким, что он не сделал даже попытки посоветоваться с Ришаром, а просто достал из кобуры ракетницу, собираясь дать серию зеленых ракет — условный сигнал сбора у глайдера. Но вулкан опередил его. Серая кожа, затягивавшая лаву, вдруг вздулась громадным пузырем, подобно тому как вздувается пенка над закипевшим молоком. Потом пузырь лопнул, и два потока раскаленной лавы хлынули через края котла.
