Верно, сам дьявол снова пробудил жажду мести в бургундке. И хоть облобызалась она когда-то с Гунтером в знак примирения, вновь были влажны от слёз обиды её одежды. И днём и ночью горевала она, что стала женой язычнику. Но кто заставил её? Кто в том виноват? Всё те же самые Гунтер и Хаген, убившие Зигфрида.
Отныне все мечты её были лишь о мести. «Раз я теперь снова в силе, — думала она, — должна я сполна отомстить моим обидчикам. Пришёл для Хагена с Гунтером час расплаты, поскольку не забыла я, кто отнял у меня Зигфрида. И если судьба снова сведёт меня с ними лицом к лицу, оба они заплатят за свои деяния».
Каждый из вассалов был предан своей королеве, и никто в державе не посмел бы ослушаться её. Не зря достойный Эккеварт, казначей Кримхильды, раздавал гуннам богатые дары от имени королевы.
И вот какой план созрел в голове у жены Этцеля. «Мой муж добр, и если я попрошу, охотно согласится позвать в гости бургундских королей вместе с Хагеном», — решила она.
Если б кто мог знать тогда, сколько смертей принесёт её замысел!
И вот однажды, когда король, отходя ко сну, сжимал в нежных объятиях свою прекрасную жену, она промолвила:
— Дорогой мой супруг, если я ничем не огорчила вас и вы по-прежнему довольны мною, исполните одну мою просьбу.
— Я готов удовлетворить любое ваше желание, — ответил прямодушный Этцель, любивший Кримхильду больше самой жизни.
— Очень хочу я, чтобы млад Гизельхер, Гернот и Гунтер побывали у меня в гостях. А то люди уже стали называть меня безродною.
— Владычица моя! — пылко воскликнул Этцель. — К вашим братьям я питаю самую искреннюю дружбу и, если дальняя дорога не испугает их, почту за честь оказать им гостеприимство.
Наполненное жаждой мести сердце Кримхильды возликовало от этих слов.
— Тогда уведомьте ваших шурьёв в Вормсе, что сестра и зять с нетерпением ждут их в гости вместе с дружиной, — молвила королева.
— О том меня не стоит просить дважды, — заверил её король. — Увидеть сыновей достойной Уты я жажду не меньше, чем вы. Жаль, что сами они до сих пор не вспомнили о нас. Двух доблестных шпильманов отправлю я гонцами на Рейн. И если вы согласны, то уже завтра на рассвете поспешат они в бургундские края.
На заре смелых шпильманов призвали к королю. Те без промедления явились перед Этцелем и его супругой.
Король выбрал им две дюжины сотоварищей, снабдил платьем и приказал отправляться с посольством в Вормс, чтобы позвать трёх королей на честной пир.
— Скажите моим шурьям, — велел державный Этцель, — что я желаю им всевозможных благ и жду, что они прибудут к нам на пиршество этим летом. Передайте, что во всём свете нет для меня гостей приятней, чем они.
