Хаген руководил витязями в той славной схватке, а Ортвин вместе с ним наблюдал за порядком. Каждый рыцарь безропотно повиновался им, такое уважение внушала мощь этих витязей.
Пока шли воинские игрища, хозяева и гости не сдвинулись с места. Под свист калёных копий и звон крепких щитов время летело незаметно — целые часы промчались, как минуты.
Оттуда гости направились в палаты, и воители снова помогли дамам сойти на землю.
Гунтер показал приезжим их покои. Брюнхильда меж тем всё не могла отвести глаз от золовки. Всех вокруг покорила жена Зигфрида своей красой, а лицо её было светлее и чище золота.
Гости же всё стекались во дворец. Всюду были пыль, шум, толкотня. Но Данкварт взял гостей под свою опеку и сумел каждому найти место в покоях.
Затем хозяин позвал гостей за стол и всюду — и во дворце, и во дворе — начался пир. Торжество удалось на славу, отказа гости не знали ни в чём.
Сам Гунтер, исполненный дружелюбия, ел и пил вместе с гостями. Зигфрид и Кримхильда, как в прежние времена, сидели напротив него. К столу нидерландского короля сопровождали двенадцать сотен закалённых в боях воинов. Когда они заняли места вокруг своего повелителя, прекрасная Брюнхильда подумала, что никогда ещё не видела столь могучего вассала, и в тот же миг нестерпимая вражда к Зигфриду разгорелась в её сердце.
Веселье длилось до самой ночи. У многих даже платье вымокло от вина: не успевали гость допить кубок, как чашник тут же наполнял его снова.
Как и положено по законам гостеприимства, для дам были приготовлены мягкие постели. Да и всем прибывшим на праздник оказали самый ласковый приём — каждого король окружил почётом.
Когда свет дня пробился сквозь ночные облака, дамы открыли крышки дорожных скрыней и извлекли лучшие платья, что хранилась там. Изукрашенные драгоценными камнями, они слепила глаза всем, кто смотрел на них.
Гунтер ещё не отбыл в собор к заутрене, а дворцовый двор уже огласили звуки ударов стали о сталь, запели флейты и загудели трубы. То рыцари и их оруженосцы затеяли турнир в честь хозяина. Как ни велик был Вормс, а весь он проснулся от грома ратной забавы. Бойцы предались любимой потехе — сердца их загорелись отвагой, звеня кольчугами и горяча скакунов, сошлись витязи в потешной битве. Сам хозяин и все друзья его были здесь, в самой гуще боя, а сверху, из дворцовых окон, затаив дыхание, за ними наблюдали красавицы девы и благородные дамы.
Всех увлекла потеха, час незаметно пролетал за часом, но ударил колокол в соборе и забава прекратилась. К воротам подвели коней для дам и дев, и обе королевы отправились в храм. У паперти, как и полагается, рыцари сняли их с сёдел.
