— Ручаюсь, — пообещал герой, — что у меня нет намерения лишать вашу жену девства. Моя Кримхильда мне милее всех дев и жён на свете.
Гунтер поверил слову Зигфрида.
Весь день продолжался в Вормсе рыцарский турнир, и прервался он лишь к вечеру, когда опять настало время вести прекрасных дам на пир. Всадникам было велено разъехаться по домам. Едва рыцари освободили подступы к дворцу, появились обе королевы. Каждую сопровождал епископ, а следом за ними выступали витязи.
Гунтер, поверив, что Зигфрид сумеет привести Брюнхильду в покорность, весь вечер был весел и счастлив. И так не терпелось ему разделить с женой ложе, что день показался королю длиннее, чем тридцать других.
С трудом он смог дождаться окончания пира. Но вот две королевы вместе со свитами, а с ними и гости, отправились, чтобы подкрепить свои силы сном. Доблестный Зигфрид сидел рядом с Кримхильдой и не мог налюбоваться на неё. Она с любовью сжимала его руку и вдруг увидела, мужа нет рядом с нею — пропал, словно канул в воду.
— Где мой супруг? — в недоумении спросила жена Зигфрида. — Кто вырвал его руку из рук моей?
А Зигфрид в это время уже прокрался невидимкой в спальню Брюнхильды. Он задул свечи в руках пажей, и Гунтер понял — нидерландец здесь. Король сделал всё, как учил его Зигфрид, он велел свите тотчас же покинуть опочивальню, собственноручно закрыл на двойной засов дверь в опустевший супружеский покой и погасил светильник возле ложа. Нидерландец лёг с Брюнхильдой, и, как и было договорено, стал склонять деву к любовной игре, чем король был одновременно и обрадован, и огорчён.
— Вы опять взялись за своё? — воскликнула Брюнхильда ещё до того, как гость успел коснуться её. — Гунтер, если вы не оставите своих попыток, мне придётся снова связать вас.
Да, много мук принял Зигфрид с ней в ту ночь.
Из осторожности герой упорно молчал, но Гунтер ясно слышал (увидеть что-либо не позволяла тьма), что зять не посягает на честь его супруги и заняты они совсем не ласками и поцелуями.
Брюнхильда и вправду приняла Зигфрида за мужа. Едва тот с силой стиснул её в объятиях, как она, толкнув, сбросила его с кровати, и он с размаху ударился виском о скамью. Удалец быстро вскочил и снова ринулся на ложе, чтобы обрести любовь Брюнхильды. И опять встретил отпор столь могучий, какой вряд ли встречал кто-либо из мужчин. Увидев, что падение не заставило мужа отказаться от своих намерений, дева вскочила с постели и закричала:
— Вы снова дерзнули мять мою сорочку? Что ж, грубиян, я преподам вам ещё один урок!
