Она повторила мне его слова: искусство создается одержимостью художника, все, кроме работы и погруженности в свой мир, — неважно. Мне было вдвойне приятно, что я и сам слышал от него подобное и уже сделал это своим девизом.
Татьяна Николаевна сказала мне, что ученики Филонова осуждают их с Алисой Ивановной за работу в Детгизе: они работают за деньги (а материальные интересы — гибель для искусства) и соглашаются с требованиями издательства. Сказала: «Но для чего же мы нужны, если не будем выходить к людям?» Я не нашелся, как умно ответить. Но ей не нужны чужие ответы, на все вопросы она ищет свои ответы.
Алиса Ивановна никогда о таком не говорит. Если у Татьяны Николаевны не всегда есть ответы на вопросы, то Алиса Ивановна не задает вопросов. Ее религия — это она сама. Думаю, многие женщины (взять, к примеру, Ма tante) не имеют центра духовной жизни вне своих конкретных интересов. «У вас такой прочный эгоизм», — при всех сказал Алисе Ивановне ее друг, художник Соколов, необидно, даже с восхищением. Как это хорошо — «прочный эгоизм».
Татьяне Николаевне повезло дружить с Алисой Ивановной: она нуждается в веселье, но сама его не создает. Татьяна Николаевна сдержанная, но с Алисой Ивановной они все время смеются. Смеялись до слез, когда делали рисунки к книге «Иван Иваныч Самовар». Рисунки не понравились в издательстве, книжку отдали делать художнице Вере Ермолаевой[17]. Но они не расстроились. Сказали, что книжка их очень повеселила, и стали делать другую книжку, Заболоцкого: «Как победила революция».
Отец Алисы Ивановны расстрелян, как и мой. Мой боролся с большевиками с оружием в руках, а папа Алисы Ивановны был доктором, старый больной человек, за что его расстреляли? Алиса Ивановна никогда об этом не говорит, но я не понимаю, как она может так радостно рисовать «Как победила революция»?
Кажется, я влюблен в обеих. Не могу сделать выбор. Алиса Ивановна — весь блеск мира, Татьяна Николаевна — вся грусть мира.
Скорей всего, Татьяна Николаевна. Она самая красивая в Ленинграде. Но Алиса Ивановна тоже очень интересная. А ее собака похожа лицом на Данте, особенно в профиль.
ЗАПИСКА 3 (Это та самая единственная записка, у которой есть число — 31 марта 1931 года.)
Я выбрал с полной ответственностью, в кого я влюблен.
В Татьяну Николаевну, конечно.
Алиса Ивановна попросила меня отнести в Детгиз эскизы к книге и незаметно подложить на стол Лебедеву, как будто она приходила и он не заметил. Алиса Ивановна и Татьяна Николаевна всегда сдают всю работу вовремя и с большим уважением и страхом, — не знаю, зачем им понадобилось, чтобы я подкладывал на стол эскизы.
