Фаина сказала: ты не права, очень многие выбирают плохих, потому что влюбляются. Плохие обаятельны и привлекательны. Поразмыслив, я решила, что так и есть.
После этого меня попросили уйти, поскольку дальнейший разговор уже не для моих ушей.
После того как я ушла, мама сказала (я имею в виду, что я подслушивала под дверью)… Мама сказала, что мой отец (мой родной отец, который не помнит обо мне) — плохой мальчик, и он был единственным, кого она любила. И любит до сих пор. А мой папа (мой неродной папа) — хороший мальчик, и она его высоко ценит.
— Ты его до сих пор любишь? Зачем же ты от него свалила? Со своим куполом не смогла расстаться, с семейными архивами?.. — спросила Фаина. Они вместе учились в школе, поэтому ей позволительно так говорить.
— Свалила? От него? Зачем? Да вот… свалила… — кротко повторила мама.
Господи, вот бедная дурочка!.. Жалко ее. Как ей удалось превратить свою жизнь в такой кошмар? Чтобы любить одного, а жить с другим!
Но все-таки почему свалила? Жила бы я сейчас в Америке, плавала в океане… или в Израиле, плавала в море. Нет, спасибо ей, конечно, за то, что я живу в Питере, в родной культуре, лежу в куполе, а под матрацем у меня письма моей прабабки…
Но, дорогая Алиса, скажите: плохие что, действительно так привлекательны? Как вовремя свалить, если они оказываются слишком плохими и нужно избежать гибели? А хорошие совсем непривлекательны?
Что же делать? Хочется любить, но не страдать. Не хочу страдать, не хочу бросаться в пруд с криком «я погибла!».
Только не говорите мне, что любить и не страдать — это эфемерно, иллюзорно, так не бывает.
Письмо Алисы
Дорогая Рахиль,
Алиса в молодости была между плохим мальчиком и хорошим.
Первая любовь — почти всегда «плохой мальчик», потому что влюбляться в хороших нет смысла.
Алисин «плохой мальчик» был художник Петр Соколов (помните «Портрет Соколова» Алисы Порет на выставке учеников Петрова-Водкина? Это он и есть, ассистент Петрова-Водкина), из тех, с кем, как говорил мой папа, «никакого покоя».
Соколов был создан для того, чтобы им увлеклась юная художница, — красавец и «европеец»: синий шевиотовый костюм, рубашка и безупречный галстук. Костюм блестел от старости, но все же это был не госшвей, и никто, кроме него, не выглядел таким европейским модником.
Он и был «европеец»: учился в Париже, а в Англии у него была семья, двое детей. Он их не вспоминал, лишь иногда говорил: «Как там мои лорды?» Дети в Англии — это уже «плохой мальчик»; если ты хороший, так езжай и живи со своими лордами.
