Пожалуйста. Как Алиса вышла замуж в третий раз.
Это было незадолго перед войной. Тогда в Ленинграде все было так, как сейчас: один сочинил стихи, другой напечатал их в журнале, третий положил на музыку, четвертый спел, пятый написал, как четвертый спел… Получалось, что все знали всех. (Конечно, всегда были бухгалтерши, которые… Не буду, не буду!)
Алиса с композитором Борисом Майзелем[8] были знакомы: виделись в домах общих друзей, случайно встречались на заливе. Алиса относилась к нему так, как относятся к людям, которые неинтересны, но все главное о них нам известно: неудачный брак (почему неудачный, не важно, не хочется знать), унылое выражение лица, неприспособленность к жизни. Неприспособленность видна по общей унылости.
Знакомые иногда заходят, уходят, и никто не помнит, зачем заходили — то ли отдать мелкий долг, то ли рассказать о своих неприятностях, то ли пообедать. Борис зашел сказать, что все так ужасно, что пора топиться, его оставили обедать и переночевать в бывшей комнате Глебовой… Правда это или нет — неважно, важна легенда совершенно в ленинградском, довлатовском стиле: зашел на минутку в тапочках — остался навсегда. На 25 лет.
От такого начала пошло продолжение: новый муж оказался не только «ужасно несчастным», но и болезненным: болит горло, мигрени… Алиса с мамой выхаживают его гомеопатией, дают шарики по часам… И здесь важна не правда, а что остается в памяти. Алиса считала, что она его спасла и всю жизнь спасает.
Когда он пришел к ней, у него не было заказной работы, и вот — по ее договоренности с Евгением Шварцем он начал писать музыку к балету «Снежная королева». Она устроила, она договорилась. Там и для Алисы была работа — художник по костюмам. Герду должна была танцевать Уланова. (Это как если бы я провела переговоры с Голливудом об экранизации книги Братца Кролика и главную героиню будет играть Шерон Стоун.) Алиса — жена, которая спасает, лечит, находит работу.
И вот уже все сложилось, он писал музыку для балета… однажды весь день работал, выключив радио, а когда вышел на улицу (человек, который весь день писал музыку, картину или книгу, смотрит в себя и только постепенно начинает как бы пробуждаться, смотреть вокруг) — пробудился и видит: на улице люди у громкоговорителей собрались, — это было 22 июня, — война.
Алиса считает, что тогда спасла его во второй раз. Он бы, конечно, погиб в блокаду, он действительно был человеком крайне неприспособленным к жизни: по радио сказано — продуктов не запасать, значит, не надо запасать… Цецилия Карловна радио не доверяла, успела запастись продуктами до того, как запылали Бадаевские склады, и поначалу вся их жизнь в блокаду была на ней: продавала вещи, меняла вещи на продукты, варила суп из столярного клея, а Борис-то нелепо поменял свои ботинки на лошадиное ухо…
