Вскоре после нашей первой поездки в Цхинвали, в СМИ появились сообщения о вооружённых столкновениях. На территорию автономии ввели подразделения МВД республики.
Чтобы не отрываться от реального положнения дел, нужно помнить, что тогда не существовало ни полицейского спецназа, ни ОМОН, и речь идёт о наспех сколоченном контингенте из городских и сельских милиционеров — ППС, ГАИ, вневедомственной охраны, участковых, дознавателей, оперативников, следователей, которых сорвали с рабочих мест, вооружили автоматами и выстроили в боевые порядки.
Так на смену мирному укладу в маленькую автономную область, которая всего то состоит из города Цхинвали и вперемешку расположенных севернее и южнее него грузинских и осетинских сёл, пришли БББ — беспорядки, бронетранспортёры и баррикады.
Всю ночь шёл сильный снег. На подъезде к Цхинвали трасса покрыта месивом из снега с землёй, которое, несмотря на ранний час, успели растерзать бронетранспортёры. Их стальные гусеницы грубо обнажили непривыкший к такому обращению асфальт, а снежная целина за обочиной присыпана долетевшими туда комками подмёрзшей слякоти и плитками снега на которых остался узорчатый рисунок траков.
В салоне «Волги» было тепло, у меня слипались глаза и осоловело глядя в окно на приближающийся КПП на въезде в город, я отчаянно не желал выходить из машины, с головой окунаться в это холодное утро и съёживаясь от холода, брести по слякоти. Я не был одинок в своём остром нежелании работать — когда машина останаилась Зура проворчал: «Неохота вылезать, чёрт!»
Мы закурили, угостили сигаретами нескольких милиционеров, которые подошли к автомобилю за тбилисскими новостями. Поболтав с ними мы направились к, сложенному из мешков с песком, брустверу, защищавшему КПП от обстрелов со стороны города.
КПП расположили на холме и Цхинвали лежал перед нами как на ладони. К белёсому зимнему небу тянулись струйки дыма — неподалёку догорали какие-то постройки. Внизу, в городе раздавались редкие одиночные выстрелы.
«Вчера вечером нас знатно поливали из пулемёта с крыши во-о-он того здания, — мрачно обронил, несколько дней не брившийся худощавый старлей гаишник, — Ещё позавчера сюда не доставали, а вчера выходит придвинулись».
