Персонал пансионата и родные Люси обратились ко мне за советом. Расспросив семью Люси о ее прошлом и о последних событиях, я задала вопрос о ее любимых туфлях.
Дочь Люси ответила: «У мамы было так много обуви, что трудно сказать, какие любимые. У нее были красивые бальные туфельки из красного атласа, очень модные во времена ее молодости; мама часто надевала их в церковь и вообще по особым случаям. Она даже интересовалась ими, когда сюда переехала, еще до операции, но мы не хотели, чтобы она их носила: каблук слишком высокий, и мы боялись, что мама упадет».
Я попросила дочь Люси принести ей эти туфли. Она взглянула на меня с недоумением и сказала, что уже сложила их в коробку и убрала, – но всё же согласилась. На следующий день она принесла туфли. Когда она отдавала их Люси, мы все стояли в стороне и наблюдали. То, что произошло дальше, растрогало нас до слез. Лицо Люси просияло и расплылось в улыбке – как у ребенка, которому вручили рождественский подарок. Она нежно гладила туфли и вертела их в руках, рассматривая каждый сантиметр. Затем Люси положила их к себе на колени и укатила в своем кресле, чтобы с гордостью продемонстрировать туфельки всем соседям. По-видимому, ее ничуть не расстраивало, что она не может надеть их сама, – для нее было счастьем просто возить их повсюду с собой на коленях. На ночь медсестры поставили туфли на прикроватный столик Люси, чтобы они были у нее на виду. Люси с облегчением вздохнула и уснула спокойно.
С тех пор Люси каждый день с довольным видом возила свои туфельки с собой, любовалась ими и всем с гордостью показывала.
* * *
Бетти всегда была независимой. Она ценила личное пространство и жила в свое удовольствие в частном доме, в котором поселилась сорок семь лет назад. В этом доме она воспитала единственную дочь и теперь ухаживала за своим прекрасным садом, и ее розы не раз побеждали на конкурсах цветников. Она могла часами просиживать на садовых качелях у себя на веранде, наблюдая за всем, что происходило вокруг. Любопытная, всегда начеку, она всё слышала, всё видела и обожала пересказывать дочке последние сплетни о соседях, когда та навещала ее.
Так продолжалось, пока у Бетти не появились признаки деменции. Ее умственные способности ухудшались, и ей требовалось всё больше помощи в повседневных домашних делах. Дочь Бетти жила всего в нескольких минутах от нее. Она осознала необходимость находить баланс между уже утраченными и еще сохранными способностями мамы. Она старалась дать Бетти жить самостоятельно и оставаться в собственном доме как можно дольше. Она внимательно следила за мамой и вмешивалась лишь тогда, когда это было действительно необходимо.
