— Сообщите Витиной бабушке! Сходите на улицу Попова, дом 8!.. Пусть бабушка заберет Витю! Мальчик остался один!..
И снова шептала. И в следующую щель. И снова.
Как выяснилось позже, никто из соседей не сходил на улицу Попова. Они прожили в этой коммуналке бок о бок с Витей и Агнией Ивановной почти всю войну. Неплохие были люди, а были и почти совсем хорошие… Они и жалели друг друга, и выручали, когда могли.
А тут они — не могли.
Страх. Вот что. Страх не дает людям быть людьми.
Они все боялись. «У нас зря не сажают», — только и думали они. А ведь каждый был в чем-то да виноват! У всех была своя вина. Почти у всех были родственники из прошлой жизни. Почти у всех — нетрудовые доходы. Многие скручивали электричество со счетчиков. У кого-то кто-то сгинул без вести на войне. Почти каждый знал и рассказывал анекдоты. Вредителями были все поголовно, потому что все у них падало со страху из рук и ломалось… Но у всех были еще и свои, собственные дети, внуки, больные родители. Они боялись если не за себя, так за них.
Никто никогда не узнает, через сколько дней, как и кто увез моего старшего брата Витю в детприемник. Бабушка узнала об аресте дочери и исчезновении внука в воскресенье, когда пришла навестить их с гостинцами — двумя мочеными яблоками и капустным пирогом. Она увидела опечатанную дверь и все поняла. Внука она искала несколько месяцев и нашла в больничке при детприемнике в городе Свердловске, с выбитыми зубами и умирающим от крупозного воспаления легких. Бабушка взяла его домой и не дала умереть.
Когда мама вернулась из лагеря, Вите было уже пятнадцать, он учился в строительном техникуме, увлекался шахматами и парашютным спортом, жил в общежитии. Все обошлось. Почти все обошлось.
Он спросил:
— За что тебя посадили, мама?
— Ни за что, сынок.
— У нас зря не сажают, — сказал Витя.
Потом у него это прошло, он пришел в себя. И вырос в бесстрашного и свободного мужчину. Но этот изначальный всеобщий страх… и чувство вины! Боже мой… как же долго, как бесконечно долго это с нами со всеми было!..
Однако самое удивительное в этой истории состоит в том, что Агнию Ивановну Якубову арестовали по доносу директора клуба ВМАТУ капитана Горохова. Это выяснилось на первом же допросе. То, что Горохов донес из заурядных и разумных карьерных соображений, к тому же почти ничего не наврал — так, акценты сместил, — арестованная вполне осознала и не удивилась. Это было по тем временам в порядке вещей.
