Геннадий Ильич нервничал. Ему вдруг стало казаться, что он может опоздать с местью. А вдруг Рахман уехал из города? Или его убьет кто-то другой, например спортсмены? Это было бы несправедливо. Осетинский вожак должен был погибнуть только от его руки. Потом Геннадий Ильич займется остальными бандитами, но начинать следует именно с Рахмана. Так было надо.
Шашлычная уже работала. Парень с красным носом колдовал над мангалом, второй мангал уже гнал аппетитный запах жарящегося на углях мяса. За ближним столиком стояли две личности неопределенного возраста и пили пиво из бутылок, видимо, ожидая своих порций шашлыка. Навес и боковая загородка защищали от ветра, но не от морозца. Личности выглядели порядком продрогшими.
Геннадий Ильич заказал себе шампур и вышел прогуляться снаружи. Кирпичная стена, которую начали возводить на месте проломленной витрины, выросла лишь до половины. Худощавый строитель в военном бушлате и красной вязаной шапке с помпоном замешивал раствор в корыте. На ногах у него были заляпанные цементом бурки. Он взглянул на Геннадия Ильича, не переставая скрежетать лопатой по днищу корыта. На кончике его носа висела капля, готовая сорваться вниз.
— Бог в помощь, — вежливо произнес Геннадий Ильич. — Или слава труду, как пожелаешь.
— Никак не пожелаю, — отрезал строитель. — Тебе чего?
— Поговорить.
— Я занят, не видишь? Иди в шашлычную, там разговаривай.
Они были примерно ровесниками. Геннадий Ильич отметил это про себя, как и тот факт, что замешивать раствор и класть кирпичи — почти непосильная работа для одного человека. Он высказал свое мнение вслух. Строитель вытер нос, сплюнул и согласился.
— Тогда почему без помощников? — стал допытываться Геннадий Ильич. — Заказчика жаба давит еще хотя бы пару людей нанять?
— А тебе какое дело?
— Самое прямое. Я подработку ищу.
Строитель отставил лопату и высморкался, поочередно прижимая ноздри.
— Заказчик нормальный, — сообщил он. — Напарники хреновые попались.
— Отлынивают?
— Хуже. Набухались позавчера, стену кривую выгнали. Их отфигачили и на хрен послали. Один я остался горбатиться. Я говорю: «Один до нового года провожусь». Они мне: «У тебя три дня. Ищи других работников, если хочешь». А когда? Я ж тут с утра до вечера вкалываю.
Геннадий Ильич внутренне ликовал, хотя не подавал виду. Он уже успел отметить про себя, что со стены открывается отличный обзор на зал ресторана, частично загороженный листами ДСП. Две секции из четырех остались застекленными и даже не потрескались. Это была удача, упускать которую Геннадий Ильич не собирался.
