Я больше не думала, что осталась одна, прекрасно зная, что вечером этот странный черный оборотень вернется ко мне. Днем он уже привычно куда-то убегал еще до моего пробуждения, перед этим всю ночь выступая в роли отличной постельной грелки и скрашивая одиночество. Теперь моим любимым занятием перед сном было перебирать в пальцах удивительно мягкую для дикого зверя темную шерсть, иногда заплетая на ней косички, отчего Черныш потом еще долго возмущенно фыркал и вылизывал это место, вычесывая зубами мои художества, пока я довольно смеялась.
Я по памяти читала оборотню стихи собственного сочинения. Меня зачем-то учила их придумывать бабуля, строго требуя соблюдать ритм, размер и прочие правила и убеждая, что мне обязательно в жизни это должно пригодиться, но пока я применения им не нашла. А наша со зверем игра, которой он меня научил — он убегает, я догоняю, пытаясь поймать, — неожиданно увлекала. Почти салки, только для того, чтобы нагнать четырехлапое огромное чудовище, стараться надо было куда лучше, хоть он явно поддавался мне.
Я улыбнулась своим мыслям, спокойно перелезая через очередное поваленное ветром дерево. Жаль, что скоро наступит осень, да и, судя по словам бабули, мое путешествие тоже подойдет к концу. Добираться до следующего населенного пункта предстояло не более двух недель, и если учесть, что одна неделя уже прошла, то… Додумать эту мысль я не успела, замерла как вкопанная, когда прямо перед моим носом с шумной вибрацией пролетела арбалетная стрела.
Что? Где? Как? В ужасе осмотрелась по сторонам, только сейчас замечая, как сама зашла в ловушку. Практически из-за всех деревьев торчали грязные, давно не чесанные головы с остатками гнилых черных зубов в ухмыляющихся ртах. Сердце ушло в пятки, а колени превратились в вязкое и ни на что не способное желе. Пальцы задрожали.
— Попалась, куколка, — широко улыбнулся один из разбойников, глядя прямо на меня сальным взглядом, и крикнул остальным: — Она нужна нам живая!
Мысли о том, зачем именно я нужна им живая, и сподвигли меня все же не стоять столбом, а действовать. И я, громко взвизгнув, побежала вперед, разом перемахнув сразу через три поваленных дерева на своем пути и отчаянно радуясь дурацким салкам с оборотнем — теперь я понимала, что это он меня, похоже, тренировал так…
— Черныш! Черныш! — звала его, не в силах совладать со своим страхом, в то время как отовсюду раздавался довольный басовитый хохот разбойников, кажется ввинчивающийся мне прямо в уши. Они явно забавлялись жертвой в моем лице.
