Зарождение чувств | страница 74
Оборотень снова фыркнул, резко отвернулся и потрусил к лесу. Обиделся?
— Эй! — позвала его, в волнении заламывая руки. Ну да, сглупила. Они же с магом мне жизнь спасли, а я о деньгах. — Прости, пожалуйста! — крикнула громче. — Я не хотела обидеть! Вернись!
Но он словно не слышал, убегая все дальше. А я… не знаю почему, но вдруг как-то тоскливо на душе стало, тяжело… Я села на землю. Бабули тут нет, знакомых тоже, последнее уже привычное живое существо и то от меня убежало. В груди заскребли кошки. Впереди только неизвестность…
Сама не заметила, как по щекам побежали соленые ручейки. Кто бы мог подумать… дом я покинула всего-то несколько дней назад, а ощущение — словно уже не была там годы. Мир вдруг резко расширился для меня, стал интереснее, красивее, но… одновременно он казался чужим, далеким и жестоким. Ощущение пустоты в душе только росло.
Сбоку прижалось что-то теплое, и я неосознанно зарылась пальцами в темную, густую, лоснящуюся шерсть, уткнулась носом в дикого зверя, уже совсем его не пугаясь.
— Прости меня, черныш, я правда не хотела обидеть, — пробормотала, чувствуя, как еще недавно гнетущая тьма в душе рассасывается, давая волю робкому лучику надежды. — Ты же поможешь мне добраться до Маранта, да? — стерла с лица слезы, глядя в завораживающие глаза волка.
Если бы я когда-нибудь и хотела найти себе оборотня, как это принято у магов, то только такого. Даже жаль, что он уже занят. Хотя… ошейника-то на нем нет. Как бы спросить волка о хозяине так, чтобы снова не обидеть? К тому же тощая сопливая девчонка — и матерый хищник? М-да, это я славно пошутила…
Густой лиственный лес громко шумел кронами над головой, на редких полянках солнце в зените припекало макушку. Теплый ветерок развевал пряди волос, швыряя их мне в лицо, и тихо гремел оберегами. Многолетний перегной листвы под ногами приятно продавливался и пружинил, отчего хотелось плясать и прыгать.
Я тихо напевала себе под нос и наслаждалась очередным погожим деньком, слушая трели беспечных пташек и с улыбкой встречая скачущих по веткам бельчат, спешащих по своим делам. Сумка уже привычно оттягивала мне плечо, а жизнь казалась куда приятнее, чем несколько дней назад, когда я, как дура, бежала по залитому дождем лесу. С тех пор многое поменялось.
Черныш, как я назвала оборотня, теперь каждый вечер приносил мне откуда-то свежую дичь и внимательно наблюдал, как я ловко разделываю тушки и прожариваю мясо. Тут уже стоило порадоваться тому, что на дне своей сумки помимо одеял я нашла также баночку соли и записку от бабушки, желавшей мне успеха в пути. Конечно, без хлеба есть мясо было странно, но сухари кончились уже на третий день. Огниво тоже сослужило хорошую службу, и единственное, о чем я жалела, это что оказалась такой безмозглой и пошла в лес совершенно неподготовленной.
