Мы въехали, по всей видимости, в историческую часть какого-то крупного города, в которой всё было очень по-европейски вылизано. Старинные здания, клумбы с цветами, памятник кого-то там на коне (уж не моего ли «папочки»?), кафе, магазины, фонтаны и мосты. Вообще-то виды были красивыми, даже очень, панорамы впечатляли.
Но я сейчас была не в том настроении, чтобы любоваться окружающим миром, – какая-то больная на левое полушарие головного мозга роскошная блондинка, похитившая меня у моего похитителя, везла меня в неизвестном направлении, а за рулём был страшный цыган. Я ещё раз подумала о том, что неплохо было бы попытаться сбежать, и в очередной раз отказалась от этой идеи. Без документов, без денег, без…
– Это Бухарест, – как бы между прочим заметила Мария. – Тебе здесь понравится. Раньше он был обычной средневековой дырой на карте. Но потом наш родитель построил здесь крепость для защиты государства от турок. И – о чудо! – город сразу стал привлекательным и перспективным! Да-да, спасибо папочке за цивилизацию. А цыгана не бойся, он евнух.
– Евнух?!
– Да, – удивилась моему вопросу блондинка. – Ах, ты же досадно необразованна… Евнух дословно с греческого означает «охраняющий ложе». Они были распространены по всему Востоку в гаремах и даже в богатых семьях. Когда меня привезли из Османской империи, при мне уже был собственный евнух. А нашему отцу и господарю, несмотря на его ненависть ко всему турецкому, понравилось, что его маленькую дочь всегда сопровождал сильный и верный мужчина, полный кастрат, способный помочь, защитить, подсказать, но не посягающий на мою честь.
Кажется, я кивнула. Девушка восприняла это как интерес к теме.
– Впрочем, того евнуха он убил сам, когда был голоден. Потом появился другой, уже из местных, кажется, румын. Я выпила его, когда он начал стареть и терять форму. Да, кстати, этот вот евнух – не полный кастрат. Так что он может научить тебя любовным утехам, если захочешь. Или Бесник уже…
– Нет! – ответила я сразу на оба вопроса, покраснев от стыда и возмущения. Блондинка искренне рассмеялась, запрокинув золотоволосую голову.
Мы подождали, когда включится зелёный свет светофора, проехали перекрёсток и остановились у какого-то исторического здания. Мне оставалось лишь… Да ничего не оставалось, если честно…
– Как это могло произойти? – Граф стал серым от злости. Чёрные вены проступили на шее и запястьях, глаза налились багровой кровью. – В моём отеле! И ты допустил это?!
