— Послушай, ты хочешь сказать, что Пол Эйр может и лечить, и убивать? — сказал Тинкроудор. — С помощью мысленной проекции?
— Не знаю, как он это делает и почему. Я бы подумал, что приступ Бэкерса был просто совпадением, если бы не прыщи Эпплис и моя бородавка. Я сложил два и два и решил провести небольшой эксперимент. Я чувствовал себя глупо, делая это, но ученый бросается туда, куда глупцы боятся ступить. А может быть, все наоборот.
Как бы то ни было, я запустил в комнату Эйра несколько своих лабораторных комаров. И вот, шестеро, сидевшие на нем в ожидании бесплатной трапезы, упали замертво. Просто издохли.
Последовало еще одно долгое молчание.
— Но если он может лечить людей… — наконец произнесла Морна.
— Только не он, — сказал Крокер. — Я думаю, что эти таинственные желтые микроорганизмы в его тканях каким-то образом ответственны за это. Я знаю, это кажется фантастикой, но …
— Но если он может лечить… — протянула Морна. — Как чудесно!
— Да, — согласился Лео, — но если он может также убивать, а я говорю если, поскольку он должен подвергнуться дальнейшему испытанию, прежде чем такая сила будет допущена, если, я говорю, он может убить любого, кто угрожает ему, тогда…
— Ну и что? — спросил Крокер.
— Представь себе, что будет, если его отпустят. Такого человека нельзя выпускать на волю. Как подумаю, как часто я его злил! Это было бы хуже, чем выпустить голодного тигра на центральную улицу.
— Вот именно, — сказал Крокер. — И пока он в кататонии, его нельзя выписать. А пока он должен находиться в строгом карантине. В конце концов, у него может быть смертельная болезнь. И если вы расскажете это кому-нибудь еще, включая его семью, я буду все отрицать. Эпплис ничего не скажет, и другие мои сотрудники тоже. Я должен был держать его, чтобы контролировать, но он будет молчать. Вы меня понимаете?
— Как я понимаю, он может провести здесь всю оставшуюся жизнь, — вздохнул Тинкроудор. — Ради блага человечества.
