— Ты — зоолог, так что тебе видней, — вздохнул Тинкроудор. Он посмотрел на небо. — Будет дождь. Жаль, что у нас нет времени сделать гипсовые отливки. Как ты думаешь, если мы вернемся к вам и возьмем немного гипса?..
— Будет сильный ливень с грозой…
— Черт побери, я должен был хотя бы взять с собой фотоаппарат. Но я никогда не мечтал о таком. Это же объективное доказательство. Твой отец не сумасшедший, и этот его сон не сон вовсе… Думаю, он не говорит все, что знает.
— Вы же это не серьезно, — пробормотал Роджер.
Тинкроудор указал на отпечатки в грязи.
— Твой отец ехал на работу, когда внезапно остановил машину прямо напротив этого дома. Трое мужчин в машине, находившиеся в четверти мили позади него видели, как он это сделал. Они знали его, поскольку тоже работали в «Треклесс». Они остановились и спросили, не сломалась ли его машина. Твой отец пробормотал несколько неразборчивых слов, а затем впал в полное оцепенение. Ты думаешь, что это и эти следы — просто совпадение?..
Через десять минут они уже были в адлерском санатории. Когда они шли по коридору, Тинкроудор сказал:
— Я работал с доктором Крокером еще в университете в Шоми, так что я смогу вытянуть из него больше, чем скажет обычный врач. Он считает, что мои книги сплошная чушь, но мы оба состоим в «нелегалах с Бейкер-стрит», и я ему нравлюсь, и мы играем в покер два раза в месяц. Позволь мне говорить самому. Ничего не говори об этом. Возможно, он захочет запереть и нас.
Мэвис, Морна и Гленда как раз выходили из кабинета доктора. Тинкроудор сказал им, что присоединится к ним через минуту, а пока он хотел бы поговорить с доктором. Он вошел и сказал:
— Привет, Джек. Как дела в бараке, гавкают собаки?
Крокер был шести футов и трех дюймов ростом, слишком красив, походил на Тарзана, который недавно съел слишком много бананов. Он пожал руку Тинкроудору и ответил с легким английским акцентом:
— Может, обойдемся без твоих дурацких шуток.
— Извини. Смех — это моя защита, — усмехнулся Тинкроудор. — Должно быть, состояние Пола и в самом деле вызывает беспокойство.
Дверь открылась, и вошла Морна.
— Ты сделал мне знак, чтобы я вернулась одна, Джек. Что случилось?
— Обещай мне, что ничего не скажешь его семье. И вообще никому, — начал доктор. Он указал на микроскоп, под которым находилось предметное стекло. — Взгляните на это. Ты первая, Морна, поскольку ты лаборантка. Лео не поймет, что он видит.
Морна наклонилась, сделала необходимые настройки, посмотрела секунд десять, а потом воскликнула:
