Она принялась напевать с серьезным видом песню из того маленького бара. По-видимому, от этого им обоим пришла в голову одна и та же мысль, поскольку, когда начало смеркаться, свежеть, а тени за поворотами аллей стали густеть, они посмотрели друг на друга и как бы по безмолвному соглашению направились в сторону 6-й авеню.
Такси они не брали, а шли пешком. Можно сказать, что таков уж был их удел. Они не могли или не решались останавливаться. Большую часть тех часов, которые они провели вместе с тех пор, как познакомились — а им кажется, что это было очень давно, — они в основном шагали вот так по тротуарам сквозь толпу, не замечая ее.
Приближался момент, когда они так или иначе будут вынуждены остановиться, и оба, не сговариваясь, стремились оттянуть его как можно дальше.
— Послушай…
Ее охватывали иногда порывы наивной радости. Это происходило, когда она чувствовала, что судьба улыбается ей. Так было и сейчас, когда они входили в маленький бар, а на фонографе звучала их пластинка. Какой-то матрос сидел у стойки, опершись подбородком на руки, и глядел в пустоту с отрешенным видом.
Кэй сжала руку своего спутника, посмотрела с состраданием на человека, который выбрал для облегчения своей тоски ту же мелодию, что и они.
— Дай мне монетку, — прошептала она.
И снова поставила пластинку, потом второй и третий раз. Матрос обернулся и грустно улыбнулся ей. Потом залпом опустошил свой стакан и вышел — пошатываясь, задевая наличник двери.
— Бедняга!
Он даже почти не ревновал, разве что чуть-чуть. Ему захотелось с ней поговорить, он чувствовал, что эта потребность усиливается. Но не решался начать.
Может быть, она просто не хотела ему в этом помочь?
Кэй выпила, но он не стал на нее сердиться и чисто механически последовал ее примеру. Он испытывал и печаль, и счастье одновременно.
Чувства его настолько обострились, что на глаза набегали слезы, достаточно было ему услышать их песню или бросить взгляд на бар, слабо освещенный приглушенным светом.
Что они еще делали в этот вечер? Ходили, долго ходили, смешиваясь с толпой на Бродвее, забредали в разные бары, но не могли нигде найти той уютной атмосферы, которая была в их любимом уголке.
Они входили, заказывали виски. Кэй непременно закуривала сигарету, потом трогала его за локоть и шепотом говорила:
— Посмотри.
Обычно она указывала на какую-нибудь печальную пару, погруженную в свои невеселые мысли, или на женщину, которая напивалась в одиночку.
