Примерно шесть лет спустя Льюис Шеклфорд обманет и предаст отца. Для нас, детей, это случилось как будто в следующей жизни. Возможно, так показалось и моему отцу, и матери. В своем взгляде на жизнь и характер отца — уже после того, как сестры въехали обратно к нему, и после того, как мы с Холли снова поселились на 82-й улице, — я был склонен равнять по одной мерке все его устремления (и последующие успехи). Я вспомнил, как отец против воли своего родителя решительно настроился поступить в Университет Вандербильта. Его отец думал только о Принстоне или Шарлоттсвилле. Но юный Джордж Карвер в 1900 году видел в Вандербильте развивающийся университет в регионе, где он собирался прожить свою жизнь. Он, с его удивительным самолюбием и высокими устремлениями, желал связать свое имя с этим университетом. Так оно и случилось. Он поступил в Вандербильт и отличился там и как студент, и как спортсмен. Это наверняка стало первой важной победой в жизни — первым шагом к инаковости, непохожести на все, для чего он был рожден. Более того, впоследствии там же он продолжил свое обучение праву — снова против воли отца. И хотя мой дед хранил пуританское недоверие к политике и к тем, кто ею занимается, молодой Джордж Карвер, получив юридическое образование, в возрасте двадцати четырех лет снова вернулся в Нэшвилл, чтобы вступить в законодательное собрание штата. Благодаря этому впоследствии он перешел в самую выдающуюся юридическую фирму в городе. Тем временем он осмелился искать руки девушки, которая жила в одном из каменных особняков на Вест-Энд-авеню.
Пока благодаря Холли меня не очаровал новый дух примирения — с семьей и с отцом, — подобные устремления и достижения отца показывали мне его своеволие, эгоизм, даже какую-то беспощадность. Теперь же, под влиянием Холли, я видел в них свидетельство его воображения — о том, каким он может стать и какой жизни может добиться. Наконец он стал в моих глазах героической фигурой. Благодаря тому, что его характер был полностью противоположен моему, я мог восхищаться им без сдержанности — словно персонажем в книге. В возрасте, когда я отправился в Нью-Йорк, чтобы потеряться в коллекционировании старых затхлых книг и издании не самых выдающихся новых, отважный отец дерзнул заявить о себе в законодательном собрании — самый молодой человек, избиравшийся в этом учреждении, — осмелился добиваться брака с красавицей с Вест-Энд-авеню в Нэшвилле, предполагал стать юристом корпорации (
