— Если Собор примет нужно решение, я награжу тебя, — благосклонно произнес явно подобревший Сулейман.
— Величайшей наградой, о Великолепный, будет отмена платежа для вступления на кафедру. Из-за нее многие злые языки обвиняют нас в симонии.
— У всего есть пределы, — сразу как-то посуровел Сулейман. — Уменьшить — уменьшу. Пять тысяч дукатов это действительно слишком большие деньги. Но отменять — идти против традиции.
— Твоя воля — закон, о Великолепный! — смиренно произнес Иоасаф, вновь поклонившись.
— Рад, что ты это понимаешь, — холодно ответил султан и удалился. Терять эти деньги от одной лишь смены Патриархов он не желал. Не очень большие деньги, но и не малые. Приятный бонус для его казны. Как и уменьшать эту сумму до тысячи, что была утверждена в стародавние времена, тоже. В этом случае иерархи относились слишком безответственно к выбору своего предводителя. Ведь султан мог его свергнуть в любой момент, если тот вел себя недостаточно лояльно по отношению к нему.
Иоасаф же, когда султан удалился, убрал смиренное выражение лица и жестко сверкнув глазами, вернулся к управлению Собором. Он не собирался отступать так легко. И, планировал выжать максимум, чтобы решить этот финансовый вопрос. И, если повезет, получить какие-либо еще льготы. Слишком уж безрадостным было положение православного духовенство.
За следующие пару часов накал страстей в Соборе достиг невероятного уровня. И в этот самым момент Иоасаф и предложил проголосовать…
Вселенский Собор в самых жестких и резких формулировках осудил деятельность московской митрополии. Митрополита он отлучил от церкви, как и Иоанна свет Васильевича и еще с десяток влиятельных людей, так или иначе связанных с «делом колдуна». А саму митрополию упразднял, подчиняя эти земли Киевской, Галицкой и всея Руси митрополии. Самого же Андрея признавали демоном, сбежавшем из Преисподней, и не только предавали анафеме, но и отрицали само возможность его крещения, ибо демон не мог и не может быть крещен, так как сие есть поруха законов небесных. А посему парня ставили вне законов людских и божественных.
Но судьба молодого сотника, которой уделили столько внимания в решении Собора, была совершенно ничтожной мелочью по сравнению с тем, чем грозило это решение Москве. Ведь тут все шло одно к одному. Начиная с отлучения Царя с митрополитом и заканчивая передачи духовной власти над территорией Восточной Руси в Вильно. Коллапс! Катастрофа! Это ведь верный способ пусть державу на дно. Однако страх перед гневом султана и в целом нездоровая обстановка, созданная правильно поданными показаниями, сделала свое дело. Поэтому, когда Сулейману зачитали это решение даже он несколько опешил.
