— Слышал, — кивнул Андрей. — А что, разве епископов-архиепископов как-то иначе ставят?
— Типун тебе на язык! — воскликнул отец Афанасий.
— А что не так? Вон, Патриарх наш, что в Царьграде сидит, чтобы стать таковым должен сколько золотых монет заплатить. Тысячу али больше. Не помню. Разве сие не есть симония?
— Так куда ему идти супротив воли царя магометан?
— Это меня должно волновать? — наигранно удивился Андрей. — Для меня, как для прихожанина и христианина как сие выглядит? Купил он должность? Купил. Значит симония. Посему и мыслю — ежели в нашем патриархате такое установлено на самом верху, то разве же надобно осуждать тех, кто внизу поступает вслед за Патриархом? Нет ли в этом лицемерия и двуличия?
— Разумно, — хмыкнул прищурившись, купец. — Но дело не о том. На Москве ныне волнительно. И митрополиту с епископами не до краски. Им вообще не до чего. Сказывают, что только вмешательство Царицы спасло их от расправы толпы. Так на будущий год вряд ли они смогут купить краску.
— Что думаешь? — обратился Андрей у отца Афанасия.
— Зерно истины в словах Ефрема есть, хоть мне и горько это признавать. На Москве ныне очень погано.
— Да уж… не позавидуешь Царю-батюшке, — покачал головой Андрей. — Еще и эти Авгиевы конюшни разгребать.
— А что это за конюшни такие? — поинтересовался Ефрем.
— У древних эллинов в свое время жил герой — Геракл. Безмерной силы воин. Как-то поспорил он с один из царей эллинских, что сумеет за один день убрать его конюшни, в которых стояли тучные стада годами. И посему считалось, что очистить их невозможно. Не за один день, а вообще. Очень уж великими были эти стада.
— И что Геракл?
— Так он канавку прокопал небольшую и пустил воду ближайшей реки в стойла. Те воды и смысли весь навоз и многолетнюю подстилку. Даже не за день, а быстрее.
— Ха! Ловко!
— Ловко. — согласился Андрей. — С тех пор и стали сказывать про Авгиевы конюшни, как про удивительно загаженное место.
— Так ты что, считаешь, дела церковные загаженным местом? — взвился Афанасий.
— Скажи, отче, а почему у тебя тут никаких волнений нет? Может быть ты делаешь что-то не так? Может быть ты не ставишь за взятку архиепископов? Или еще какими паскудными делами не промышляешь?
Отец Афанасий промолчал, нахмурившись и недовольно глядя на Андрея. Но промолчал. После слов о симонии Патриарха, которую он не мог оспорить и как-то оправдать, он решил не продолжать дебатов. Лишь держа в уме по вечеру отписать Царю письмишко с новыми деталями. И митрополиту… возможно…
