— Марти, — раздался ее чудный голосок.
Он почувствовал прикосновение ее мягких губ к своей щеке и губам. Легкий, нежный поцелуй приветствия и дружбы.
— Прошло… — начала она, и он разнял руки.
— Четыре года, — продолжил он, улыбаясь. — Я только что размышлял об этом…
— Как и мы, — прервала его она. — Это немалый срок. Мы все думали, изменился ты или нет.
— Это смешно, но я думал то же самое о тебе и Джерри.
Она взяла его за руку и повела в гостиную. По дороге Марти продолжал рассказывать:
— Ты знаешь, когда я стоял перед вашей дверью и ждал, когда она откроется, несколько секунд мне казалось, что я совершенно посторонний здесь человек.
Она сняла с него фуражку и передала в руки горничной, неизвестно откуда вдруг появившейся и так же внезапно исчезнувшей. В комнату вбежал Джерри.
Они соединили руки в крепком рукопожатии и долго не могли разнять их. Глядя друг на друга, они говорили наперебой, не вникая в смысл слов, о всякой чепухе, как обычно случается, когда долго не видевшиеся люди глубоко тронуты неожиданной встречей.
— Марти, старый костолом!
— Джерри, адвокат всех калек!
Жанет принесла напитки. Мужчины подняли бокалы.
— За то, что мы опять вместе, — произнес улыбающийся Джерри, протягивая свой бокал Марти.
— За вас, — произнес в ответ Мартин.
— Минутку, — оборвала их Жанет. Мужчины взглянули на нее. Она гордо посмотрела на них и, улыбаясь, добавила: — За дружбу, — и высоко подняла свой бокал. — За настоящую дружбу.
Они осушили свои бокалы.
О таком обеде Мартин мечтал давно: шикарная белая скатерть, ослепительно сверкающее столовое серебро, безупречно чистый фарфоровый сервиз и канделябры. И, конечно, друзья — друзья его детства, с которыми он может вернуть время назад и вновь пережить волнующие дни юности, когда мир был нов, каждый день непохож на предыдущий и каждое завтра овеяно надеждой.
Они, конечно же, заговорили о Фрэнсисе. Это случалось каждый раз, когда они встречались, — рано или поздно разговор сводился к нему. На этот раз первой упомянула Фрэнсиса Жанет, и Мартин подхватил инициативу. Воспоминания увлекли его, ему хотелось говорить и говорить: о Фрэнсисе, о тех днях, когда они познакомились, о начале их дружбы. Ему казалось, что все произошло только вчера.
— Я помню, как впервые встретился с ним, — услышал Мартин свой голос как бы со стороны. — Мы были совсем мальчишками. Мне было тогда лет тринадцать, и когда я возвращался из школы, ко мне пристала группа ребят. Фрэнсис всыпал мне тогда, но тем самым разогнал их. Это было странно. Я никак не мог понять, почему он испытывал ко мне симпатию, но, так или иначе, он казался мне просто великолепным. — Мартин рассмеялся. — Он умел делать все, о чем мечтают мальчишки, и делал классно. В то время меня интересовал бокс, но у меня ничего не получалось. Он же прекрасно боксировал. Что выяснилось сразу же, как только я попытался его ударить.
