Если так будет продолжаться, я тоже помешаюсь.
Глаза его бегали, он потерял всякий контроль над собой.
- Сын ее выбрасывается из окна. А завещание...
Лицо его сморщилось, и вдруг он впал в трагикомическую, отвратительную истерику со слезами.
- Успокойтесь, прошу вас.
- Всю жизнь... Тридцать два года... Каждый день...
В девять утра... Без единого замечания начальства...
И все ради...
- Успокойтесь же! Подумайте, что вас может услышать жена, а она тяжело больна.
- А я? По-вашему, я здоров? Вы думаете, что я долго смогу выносить такую жизнь?
- Но вы же здесь ни при чем? Речь идет только о вашем пасынке. Вы не несете ответственности.
- Я не несу ответственности... -Но почему же на меня валятся все шишки?! - снова закричал он. - Именно сюда вы приходите рассказывать все ваши истории! При встрече жильцы косо на меня смотрят. Держу пари, они подозревают, будто я убил Куше. Пусть!
А кстати, разве мне что-либо доказывает, что вы тоже меня не подозреваете? Зачем вы пришли ко мне?
Ха-ха! Молчите! Вам нечего ответить! Всегда выбирают самого слабого.
Резко взмахнув рукой, он задел локтем радиоприемник, тот качнулся и с грохотом упал на пол.
И тут в Мартене вновь проявился мелкий чиновник:
- Приемник за тысячу двести франков! Я три года копил деньги.
Из соседней комнаты послышался стон. Мартен прислушался, но не тронулся с места.
- Может быть, вашей жене что-нибудь нужно?
Мегрэ заглянул в спальню. Госпожа Мартен по-прежнему лежала не двигаясь. Она не пыталась заговорить, и Мегрэ ушел.
В столовой Мартен, опершись локтями на комод и обхватив голову руками, смотрел прямо перед собой на ковер.
- Почему же он покончил с собой? - повторял он.
- Предположите, к примеру, что именно он...
Мартен, вздохнув, встал, нашел носовой платок, громко высморкался.
- Это все должно плохо кончиться, не правда ли? - робко спросил он.
- Для двоих уже кончилось, - ответил Мегрэ.
- Двоих...
Мартен сдержался. Это усилие, должно быть, стоило ему огромного труда, потому что он, снова готовый впасть в истерику, справился с нервами.
- В таком случае, по-моему, было бы лучше...
- Что было бы лучше? - тихо переспросил комиссар.
Мегрэ даже затаил дыхание. Сердце у него сжалось, он чувствовал, что близок к разгадке преступления.
- Да, - бормотал про себя Мартен, - пусть будет хуже! Но это необходимо, не-об-хо-ди-мо!
И он машинально подошел к открытой в спальню двери, заглянул внутрь комнаты.
Мегрэ, не говоря ни слова и не шевелясь, ждал.
