- Здесь Раймон всегда назначал мне свидания.
- И у вас здесь есть любимое место?
- Вон там, где я сидела...
- Вы были здесь вчера?
- Да, а почему вы спрашиваете об этом?
- Вспомните, не попадался ли вам "оригинал" этого портрета?
Посмотрев на фотографию Роже, она прошептала:
- Но ведь это мой сосед по отелю...
- Правильно! Это сын Куше...
Она смотрела на Мегрэ широко раскрытыми глазами, встревоженная совпадением, словно спрашивая себя, что за всем этим кроется.
- Он зашел ко мне сегодня утром после вашего ухода. Я уже вернулась из "Мулен-Бле".
- Что ему понадобилось?
- Он спросил, нет ли у меня аспирина для заболевшей Селины.
- Ну а как дела в театре? Они взяли вас?
- Я должна пойти туда сегодня вечером. Одна танцовщица повредила ногу. Если она не поправится, я буду ее заменять и, может быть, меня зачислят в труппу. - Она перешла на шепот: - У меня есть сто франков. Дайте мне вашу руку...
Этот жест раскрывал целую психологию. Она не хотела на публике протягивать деньги Мегрэ! Она боялась его смутить! И она смяла стофранковую банкноту в маленький комочек и передала его Мегрэ, словно какому-нибудь сутенеру.
- Благодарю вас! Вы были так добры.
Чувствовалось, что она совсем растерялась. Она смотрела вокруг, не проявляя никакого интереса к выходящим и входящим людям. Потом, робко улыбнувшись, заметила:
- Метрдотель смотрит на нас. Он, наверное, спрашивает себя, почему я с вами. И, должно быть, думает, что я уже нашла Раймону замену. Вы себя скомпрометируете!
- Выпьете что-нибудь?
- Спасибо, - скромно согласилась она. - Если случайно я вам понадоблюсь... В "Мулен-Бле" меня зовут Элианой. Вы ведь знаете, что служебный вход с улицы Фонтен.
Мегрэ позвонил в квартиру на бульваре Осман за несколько минут до обеда. Даже у двери чувствовался тяжелый запах хризантем. Горничная ходила на цыпочках.
Она подумала, что комиссар хотел только оставить свою визитную карточку, и, не говоря ни слова, провела его к комнате покойного, затянутой черным крепом.
У входа в нее на подносе в стиле Людовика XVI лежала гора визиток.
Тело уже положили в гроб, утопавший в цветах.
С Мегрэ легким кивком головы поздоровался высокий, очень элегантный молодой человек в черном костюме.
Напротив него стояла на коленях женщина лет пятидесяти, с простыми чертами лица, одетая, словно крестьянка к обедне.
Комиссар подошел к молодому человеку:
- Могу я видеть госпожу Куше?
- Я пойду спрошу сестру, сможет ли она вас принять... Простите, господин?..
