- А это чье окно?
- Сейчас скажу... Мы с вами у квартиры № 30... Господин Куше находился вот там... У него привычка оставаться после работы. Я видела его сидящим в кресле...
Посмотрите сюда...
Мегрэ увидел окно с матовыми стеклами. За ними он различил странную тень, напоминавшую человека, ничком упавшего на письменный стол.
- Это он?
- Да... Часов в восемь, вынося помойное ведро, я заглянула в окно. Он писал... Было очень хорошо видно, как он что-то писал.
- Когда произошло преступление?
- Подождите. Я поднялась справиться о здоровье госпожи де Сен-Марк. А сойдя вниз, снова заглянула в окно... Мне показалось, что он уснул...
Мегрэ начинала раздражать эта болтовня.
- Затем, - продолжала консьержка, - через пятнадцать минут...
- Да, да, он сидел на прежнем месте... Держитесь ближе к делу...
- Это все. Я сама хотела убедиться... Постучалась в дверь кабинета... Мне не ответили, и я вошла... Он был мертв... Повсюду следы крови...
- Почему вы не сообщили в комиссариат полиции?
Это в двух шагах отсюда, на улице Беарн.
- Но ведь сюда бы понаехали полицейские в форме!
И переполошили бы весь дом... Я же сказала вам, что госпожа де Сен-Марк...
Мегрэ курил трубку, держа руки в карманах. Он смотрел на окна второго этажа, и ему показалось, что близится решающий момент: волнение его усиливалось. Послышался скрип открывающейся двери, на лестнице раздались шаги. Высокая плотная фигура проскользнула во двор, и консьержка, коснувшись руки Мегрэ, с уважением прошептала:
- Это господин де Сен-Марк, бывший посол.
Человек, чье лицо нельзя было рассмотреть, остановился, потом прошелся немного, снова замер на месте, не отрывая глаз от своих собственных окон.
- Его, наверное, попросил выйти врач. Скоро все кончится.
Худая, нервная консьержка с покрасневшими глазами и дрожащими пальцами прошла в глубь двора и показала Мегрэ на приоткрытую дверь:
- Вы сами увидите его, это налево... Мне бы не хотелось снова туда входить...
Обычный рабочий кабинет. Мебель из светлого дерева, на стенах гладкие обои.
Человек лет сорока пяти, сидящий в кресле, уронил голову на разбросанные перед ним на письменном столе бумаги. Стреляли в грудь. В упор.
Мегрэ прислушался: консьержка ожидала его за дверью, а господин де Сен-Марк по-прежнему расхаживал по двору. Изредка через площадь проезжал автобус, и после этого грохота тишина становилась еще глубже.
В кабинете комиссар ни к чему не притронулся. Он лишь убедился, что оружия не осталось. Минуты три-четыре он внимательно оглядывал все вокруг, попыхивая трубкой, затем с недовольным видом вышел.
