Гучков выдохнул и оглядел зал. В нём висела растерянная тишина. Так бывало, когда ни с какого края — ни левого, ни правого — не могли придумать, к чему придраться. Это еще не значило безусловной поддержки, но, по крайней мере, было хорошим началом.
— Спасибо, Александр Иванович, — услышал он сзади голос председательствовавшего Михаила Родзянко. — Давайте приступим к обсуждению вашего предложения. Оно роздано всем господам — членам Думы.
Не дослушав прения, корреспонденты бросились в телефонную комнату надиктовывать статьи, и вечерние газеты вышли с заголовками, что кровь министра Ларова — на руках директора ПТА Ламкерта. А на следующий день, перечитав свои публикации с суда над террористами, корреспонденты процитировали все электрограммы, которыми обменивались преступники, безусловно свидетельствующие: если бы у полиции был к ним доступ, министр остался бы жив.
Вечером следующего дня Гучков зашел в отдельную кабинку ресторана «Медведь», где ему была назначена встреча. Вообще, лидерам думских фракций ходить на такие встречи не полагалось ни из соображений безопасности, ни по статусу, но Гучков, который трижды дрался на дуэли и воевал с англичанами в Трансваале, мог себе позволить пренебрегать предостережениями охраны. Что же до статуса, то он бы и сам не хотел быть замеченным в компании человека, назначившего встречу.
Его старый знакомец инженер Иванов пришел вовремя.
— Я имею сказать вам, Александр Иванович, что ваши слова про кровь на руках просто оскорбительны.
— Вот уж не думал, что судьба Ламкерта вас в хоть какой-то мере беспокоит.
— Это бросает тень не только на Ламкерта, но и на всю систему.
— Что ж поделаешь, когда это — правда.
— Вот именно о правде я и пришел с вами поговорить.
Иванов был из банды инженера Сухорукова с острова Голодай — как и прочие его присные, он служил агентом, собирая заказы на незаконное подключение к системе, поскольку сам Сухоруков ни с кем не встречался. Гучков являлся постоянным клиентом Иванова, заказывая чаще всего чтение переписки своих политических врагов, но, что много хуже, иногда и союзников. Более того, однажды он попросил отправить электрограмму от имени Столыпина, что стоило ему 500 рублей, а Ламкерт, когда Сухоруков донес ему об этом, на радостях в одиночку выпил за вечер бутылку пятидесятирублевого коньяка.
Все просьбы Гучкова, как и прочих, тщательно протоколировались, и теперь были ему предъявлены.
— Вынужден сообщить вам, что 10 процентов ваших обращений — пока наименее болезненные для вас — вероятно, будут опубликованы в ближайшее время. Это, конечно, не идет ни в какое сравнение с тем ущербом, который нанесли вы, но мы поступим благородно. Это будет некоторым залогом, подтверждающим серьезность наших намерений. В дальнейшем, если с вашей стороны не будет никаких недружеских действий, ничего нового не появится. Ну и, разумеется, вы должны отозвать свое предложение об обязании ПТА более тесно сотрудничать с полицией.
