Машин было мало; где-то лаяла собака, а вдалеке скрежетал зубчатыми колесами и пыхтел по объездной дороге полуприцеп — это были обычные звуки. Я должна была понять, что это было начало нормального дня. Между тем, в начале седьмого я свернула на торговую аллею и припарковала джип за «Татуманией». На кухне у Проповедника и Эстель включился свет, и я направилась к их задней двери по булыжной дорожке. Улица была покрыта туманной дымкой, но солнце над городом еще не взошло.
Я тихо постучала, и через несколько секунд Проповедник подошел к двери. Луч солнца позади него осветил его обычную клетчатую рубашку с длинными рукавами, аккуратно заправленную в пару поношенных рабочих брюк, и широкую улыбку. Они с Эстель всегда вставали рано, так что я знала, что не помешаю. Когда его взгляд упал на коробку с пончиками, улыбка стала шире.
— О да, это моя девочка, — сказал он, потом поцеловал меня в щеку и потащил в маленькую прихожую. — Я очень их хотел. Еле сдержался, чтобы пойти за ними. — Он приподнял бровь. — Не позволяй бабуле увидеть их. Она говорит, что из-за сахара я становлюсь сумасшедшим.
Он тихо хихикнул.
— Я все слышала, старина, — крикнула Эстель из кухни. — Райли, иди сюда и принеси их. Этот старик ведет себя, как сумасшедший, без сахара, это правда. Сахар делает из него настоящего психа.
Я улыбнулась Проповеднику.
— Да, мэм. — Я открыла коробку. Проповедник вытащил пончик и в два укуса проглотил его. Я покачала головой, схватила один пончик, откусила кусочек и направилась на кухню, пока мой приемный дедушка облизывал пальцы. Я поставила коробку на стол и села.
— Я надеюсь, что ты оставила место в своем бездонном желудке для магии, — сказала Эстель с притворной хмуростью, склонив голову к кипящему чайнику на плите. Она усмехнулась и посмотрела на коробку с пончиками. — Прибереги мне один, хорошо.
— Обязательно, — сказала я. — И да, мэм, у меня еще много места.
Эстель суетилась на кухне, одетая в ярко-розовую футболку с логотипом магазина «Черный Глаз» и разноцветную юбку с кисточками, которая дополнялась узловатым платком на голове. От нее пахло свежестью мыла Dove и еще чем-то травяным из магазина. Атласная кожа цвета эбенового дерева резко контрастировала с ее белозубой улыбкой.
— Выпей, Райли По. Не хочу, чтобы эти Дюпре смотрели на тебя, как на свиную отбивную.
Я покачала головой и улыбнулась.
— Я не думаю, что я им так уж нравлюсь, — сказала я и пожала плечами, увидев вопросительный взгляд моей приемной бабушки. — Жесткое мясо.
