Но стоило только открыть ворота и выйти безоружным воинам, чтобы собрать трупы, как они поднялись и, рубя обезумевших каринцев, ворвались в город. А на помощь им уже спешил Тимур с войском. Город Карина пал! Это так подействовало на соседей, что многие, в том числе монголы, перешли на его сторону.
А тут подоспел срок, когда тюркские вожди должны были выбрать себе вождя. И вот они собрались в Балхе. Приехали сюда и муллы. Они первыми поняли значение Тимура, будь он выбран. Были здесь и те, кто побаивался резкого, твёрдого Самаркандского правителя. Но устоять перед логикой мулл они не могли. И согласились с тем, что только он покончит с хаосом, беззаконием. Выбор состоялся. Не нашлось никого, кто был бы против.
А на другой день большинство среднеазиатских ханов, эмиров и другая знать многочисленных племён, населявших сей край, стояли на коленях перед юртой Тимура. Причём каждый старался кланяться как можно ниже. Не дай аллах ему не понравиться!
Когда он вышел, его подхватили под руки и отвели на белую войлочную подстилку — место вождя и повелителя. Он оправдал надежду мулл: закон и справедливость восторжествовали. Оправдал и надежду ханов, эмиров, знати и народа: раздвинул границы своего эмиратства от Сырдарьи до Индии.
После столь длительного отсутствия победитель и вождь возвращался в Самарканд. Далеко за его пределы вышел народ, весь его путь был осыпан цветами. Непобедимый полководец ехал словно по ковру, гордый и недоступный, близкий и родной. Так Самарканд никого ещё не встречал. Только правитель Мавераннахра удостоился такой чести.
Но Тимур недолго наслаждался плодами своих побед. Его неуёмная натура не могла проводить время в праздных днях. И он вызвал правителя Хорезма Суфи, почти единственного из эмиров, не признавших Тимура, на личный бой. Получив вызов, он уклонился от боя. Тогда Тимур взял Хорезм штурмом.
Ещё оставался Герат, правитель которого, как и Суфи, отказался служить Тимуру. Тимур развернул свои войска и взял Герат. И победитель вновь возвращался в Самарканд, город, который трудно было узнать. Он направил в Самарканд лучших мастеров с покорённых земель, чтобы они украсили столицу дворцами, мечетями, медресе, мавзолеями.
Эти слухи докатились до ушей крымского хана Тохтамыша, который выбрал Самарканд местом для своего побега. Тимур встретил беглеца самым сердечным образом, назвав его, чингизида, сыном. Он сделал его ханом и отдал ему заяицкие земли. Узнав об этом, хан Золотой Орды Абдула, по настоянию Мамая, потребовал от Тимура выдачи беглеца. Тот отказал.
