На ней серое шёлковое платье с большим чёрным воротом, на котором красуется золотая брошь с бриллиантом. Оно так гармонирует с её блестящими глазами и темно-каштановыми волосами, перехваченными золотым обручем, напоминающим корону. «О! Она... прекрасна!» — мелькнуло в его голове. Князь подошёл к ней, и она протянула руку для поцелуя. Поцеловав руку, он поднял голову и на чистом польском языке произнёс:
— Я надеялся увидеть королеву, а увидел... богиню!
Она улыбнулась своей лучезарной улыбкой, а зал взорвался восторженным рёвом и аплодисментами. Всем стало ясно, что вельможи могут быть спокойны: свадьба состоится.
Дав им переброситься несколькими общими фразами, к Ягайле подошёл епископ. Он был одет в чёрную мантию с чёрной камилавкой на голове. На груди большой крест. Осенив их крестом слева направо, он что-то невнятно, быстро пробормотал. С трудом можно было понять: «Да дарует вам Господь свои милости». Потом, перейдя на литовский, проговорил:
— Князь, прежде чем получить руку этой прекрасной... э... — Он какое-то мгновение раздумывал: как лучше сказать — королевы или девы, и всё же решил: — Девы, вам надлежит пройти со мной в священное для каждого поляка место: в часовню Феликса и Адаукта. А завтра я хочу вас видеть в Мариацком костёле.
Покои, отведённые Ягайле, были по-королевски прекрасны. Они состояли из двух больших комнат: спальни и столовой с длинным столом, чтобы проживающий всегда мог дать приём для узкого круга людей. Здесь же, почти во всю стену, расположился поставец резной работы с цветными стёклами, которые скрывали от глаз дорогую позолоченную посуду. В спальне, у дальней стены, стояла огромная, инструктированная золотом, кровать под балдахином с многочисленными пуховками и огромным пуховиком с шёлковой накидкой. Пол выложен из разных пород дерева, что придавало помещению нарядный вид. На стенах шёлковые, цветастые ткани мягких тонов. У стены стоял столик с многочисленными ящичками с золотыми ручками и зеркалом чуть ли не в рост человека.
Ягайло бегло всё это осмотрел, но для восхищения увиденным у него было не то настроение. Приглашение епископа прийти завтра в костёл испортило ему настроение. Добиваясь короны, он был готов к этому, но представил себе, как воспримут его отречение от православия и принятие католичества близкие люди: взять хотя бы Скиргайла, яростного приверженца православия. Да и Витовт тоже получит дополнительный шанс поднять литовцев на борьбу с ним. И ему стало не по себе. Он не рассчитывал, что это случится так быстро. Но приглашение епископа он понял так, что завтра состоится его посвящение в католики.
