И стал раздумывать.
На груди незнакомца разошлась шуба. Он был настолько слаб, что не мог её застегнуть. Семён попытался это сделать, но что-то мешало стянуть борта. Он засунул руку внутрь и наткнулся на какой-то узелок. Вытащив его, он развязал концы. Господи! Там были деньги. Семён быстро, как только позволяли его непослушные пальцы, вновь завязал узелок и, не раздумывая, сунул себе за пазуху. Пятясь и крестясь, он шаг за шагом отходил от незнакомца. Сохатого Семён нашёл до темноты. Быстро его разделав, взвалил на свои могучие плечи чуть не всю тушу и отправился домой. Дорогу он выбрал другую, чтобы не проходить мимо сосны. Придя домой, Семён тяжело сбросил добычу и, ничего не сказав, прошёл к себе. О своей находке не сказал даже жене.
Дождавшись весны, он, как и многие мужики, ушёл в Рязань, наниматься на работу. Вернулся под осень. Но односельчане заметили, что Семён вдруг заважничал. «С чего бы ето?» — говорили они меж собой. Однажды, подпоив его, выведали его тайну: он хорошо заработал и присматривал землицу.
— Ну чё, — сказали мужики, — повезло!.. Быват!
Вскоре он приоделся. Потом приглядел усадьбу. Все ахнули, когда Семён купил у боярина кусок земли.
— Тута чтой-то не то! — решил народ.
Но пойди, узнай, что оно то. Семён оказался молчуном строгим. Даже Пелагея, и та ничего не узнала и дивилась наравне со всеми.
Семён, правда, как напивался, всё бил себя в грудь:
— Грешен я, люди добры! Грешен!
А в чём грех, даже пьяный, не сознавался. Быть таким скрытным заставил его один случай. Проживал когда-то на селе один мужичонка, Кузьма. Вот этот Кузьма на глазах начал богатеть. Селяне к нему: дескать, как ето?.. Тот, дуралей, всё и рассказал. Мол, ехал он единожды с Рязани. Нужда припёрла. А дело было зимнее. Он конягу остановил и стал у дороги место разгребать. Гребёт ногой… и вдруг что-то мелькнуло, чёрное. Он хотел было плюнуть на это, в снег-то небольшая охота лезть ручищей. Но, подумав, полез. Бац! А это мошна чья-то. С деньгой! Вот и взял он её. А слух об этом до Рязани докатился. Вскоре примчались два воина, подхватили беднягу под ручонки. Связали и в сани бросили, объявив народу, что он убивец. Тот Богом клялся, что нашёл. Да кто поверит! Увезли… и с концами. Нет, Семён не такой. Из него правду клещами не вытащишь.
Незаметно подрос Никифор. О том странном богатстве все уже забыли. Семён с Пелагеей стали думать, к кому посылать сватов. Да вмешался сам Никифор, сказав:
