, никого не окажется) грабитель спустится вниз по веревке и проберется в нашу комнату.
Конечно же, этот предполагаемый и необычайно смелый преступник вряд ли стал бы вламываться в дом, чтобы просто похитить нас. Дети, будь то мальчики или девочки, ценились в Порт-Мимизоне крайне невысоко. Об этом я знал от своего отца, который некогда и сам промышлял подобной торговлей, но затем бросил это бесприбыльное дело. Правда или нет, но каждый (или почти каждый) знал какого-нибудь специалиста, который по разумной и невысокой цене мог достать все, что душе заблагорассудится. По большей части таких людей интересовали дети бедняков и отпрыски беспечных родителей. Всего за несколько часов они могли доставить клиенту и темнокожую рыжеволосую девочку, и толстушку, и шепелявую, и светловолосого мальчугана вроде Дэвида, и темноволосого кареглазого мальчика вроде меня.
Сомневаюсь также, что тот воображаемый смельчак стал бы удерживать нас ради выкупа, несмотря даже на то, что в определенных кругах наш отец прослыл исключительным богачом. Тому было несколько причин, одна из которых заключалась в том, что лишь немногие знали о нашем с Дэвидом существовании, но и те искренне полагали, что отцу мы безразличны. Не могу судить с уверенностью, но одно знаю точно — отец ни разу не дал мне повода усомниться в своем равнодушии, хотя, конечно же, в те времена мысль о его убийстве меня еще не посещала.
А если эти доводы кажутся вам недостаточно убедительными, то могу лишь добавить: любой человек, знакомый с преступным миром, должен понимать, что для преступника, и без того вынужденного откупаться огромными взятками от тайной полиции, выманить деньги подобным путем — означало бы подвергнуть себя еще тысячам опустошительных атак. Пожалуй, это (вдобавок к страху, в котором тот наверняка жил) и стало основной причиной того, что нас с братом так никогда и не похитили.
Жесткие железные ставни нашей старой спальни (в которой я и пишу сейчас эти строки) выкованы в форме асимметричных ивовых ветвей. В детстве они зарастали лианами серебристого кампсиса (давно выкорчеванного), которые взбирались по стене из внутреннего двора. Я всегда мечтал, как однажды они окутают окно полностью и скроют нас от солнечного света, мешавшего спать. К сожалению, этому так и не суждено было случиться, потому что Дэвид, чья кровать стояла под самым окном, любил обрывать лианы и свистеть через их полые стебли, сооружая из четырех-пяти штук некое подобие свирели. Свист, конечно же, становился тем громче, чем больше Дэвид набирался смелости, и спустя время неизбежно привлекал внимание нашего наставника, мистера Миллиона. Мистер Миллион проникал в комнату абсолютно бесшумно, катясь на широких колесах по неровному полу, но к тому моменту Дэвид уже успевал притвориться спящим. Свирели он прятал под подушку, в простынях, а иногда и под матрасом, но мистер Миллион всегда их находил.
