Что еще сегодня? Ах да, кошка. Увязалась за нами, не успели мы выйти за пределы Лягушачьего Города. Солнечные блики удивительным образом увеличивали и без того обманчивые границы зеленого пейзажа под темным небом, и когда в полдень я увидел ее мельком, то поначалу принял за измор-тигра.Естественно, моя пуля прошла слишком высоко, и при виде взбитой ею пыли, все вокруг съежилось до своих подлинных размеров: «кустарниковые деревья» оказались обычными кустами, а расстояние, оцененное мной в двести пятьдесят ярдов — не больше, чем третью этой цифры, превратив моего «измор-тигра» в крупную домашнюю кошку земной породы, явно забредшую слишком далеко от своей фермы. Похоже, она преследует нас вполне сознательно и сейчас держится не более чем в четверти мили позади. После обеда я сделал по кошке несколько дальних (двести-триста ярдов) выстрелов. Это огорчило мальчика так сильно, что я тут же раскаялся в своих фелицидных помыслах[45] и сказал, что если ему удастся заманить животное в лагерь, то он может оставить его себе. Уверен, кошку привлекли объедки, которые мы оставляем после себя. Завтра их будет вдоволь — я застрелил росистого оленя.
***
10 апреля. За два дня безустанного путешествия по глуши мы видели много диких животных, но ни единого намека на живого аннезийца. Мы пересекли три небольших ручья, которые мальчик окрестил Желтой Змейкой, Бегущей Девочкой и Концом Света, хотя на моей карте они были отмечены как Пятидесятимильный Ручей, Река Джонсона и Ружетт[46]. Ни с одним из них проблем у нас не возникло: два удалось перейти вброд там же, где мы на них вышли, а Ружетт (окрасивший мои ботинки, ноги мальчика и копыта мулов) — в нескольких сотнях ярдов вверх по течению. Надеюсь, Темпус (который мальчик называет просто «Рекой») я увижу уже завтра. Мальчик уверяет, что священная пещера аннезийцев находится еще очень далеко вверх по течению, и говорит, что пласты, в обход которых мы держали путь, состоят не из камня, а из грязи и ила, не способных удержать стены пещеры.
До меня наконец дошло, что если мальчик действительно, как и говорит, провел добрую часть жизни в дикой местности, то — вопреки губительному влиянию отца и проистекающей из этого вере в собственные аннезийские корни — из него может получиться превосходный источник информации. Интервью с ним я уже записал на пленку, но, как и в случае с другими наиболее интересными материалами, продублирую его здесь.
***
