У находящегося при Брониславе «адъютанта» Вторижа тут же реквизировал его коня и вихрем помчался в свой терем. Встречающиеся на пути пехотинцы сначала удивлённо пялились на меня, потом следуя вбитым в подкорку рефлексам, замирали в постойке «смирно» и отдавали честь.
Подъезжая к терему, услышал тревожный перезвон колокольного набата, исходящий из башен. Таким сигналом в крепости войска поднимали по боевой тревоги.
Теремные ворота были распахнуты, на улицу стала торопливо высыпать сонная челядь, испуганно вопрошая друг друга, что случилось. Опознав в пропыленном и грязном всаднике князя, они воззрились на меня словно на приведение. Приметив среди слуг своего гнёздовского тиуна Петра, тут же подозвал его к себе.
– Княже? – узнав меня, он низко поклонился, – что здесь творится, никак пожар?
– Нет! Войска собираю для дела! В бане вода наношена?
– Поди, малость водицы осталось, чичас прикажу ещё наносить. Быстро стопим баньку …, – завёлся с пол оборота Пётр.
– Не надо ничего топить, – поумерил я его трудовую активность. – Я лишь обмоюсь и переоденусь в чистое. Не забудь доспехи мне подготовить! – напоследок крикнул я в быстро удаляющуюся спину.
Понимая, что сейчас не самое подходящее время чистить пёрышки, но очень уж хотелось, смыть с себя грязь и переодеться.
Помыл испачканное лицо, натянул на себя новый поддоспешник. В дверях бани появился челядинник.
– Княже, там дружинники во дворе тебя ждут!
По – быстрому, при помощи слуг напялив на себя доспех, я вышел из бани.
Командиры стояли нестройной гурьбой, активно и громко при этом галдя, как на торге, обсуждая последние известия. Но в тоже время все они были в доспехах и при оружии. При моём появлении гвалт голосов стих, все подтянулись, а их взоры скрестились на моей персоне.
Из передних рядов вперёд вырвался мой пестун Перемога и громко прокричал, размахивая при этом саблей:
– Веди нас в бой князь! Мы все присягали на верность твоему отцу, теперь настал черёд служить тебе! – и, поднабрав в лёгкие побольше воздуха, что есть силы он прокричал. – Слава нашему князю Владимиру Изяславичу!!!
И воины дружно, хором грянули: – Слава!!!
Дождавшись, когда стихнут раскаты их луженых глоток, я взволнованно произнёс:
– Спасибо вам други мои за верную службу! Но сейчас не время говорить, но время действовать! Поэтому, собирайте и готовьте к бою вверенные вам подразделения, утром мы должны выступить на Смоленск!
Если раньше лишь крепость и княжеский терем напоминал разворошённый муравейник, то сейчас проснулось и засуетилось всё Гнёздово. Его жители, во главе со своим посадником Гаврилом Хотеславичем, самостоятельно, без моего ведома, сформировали сотни и изъявили желание отправиться в поход вместе с моими полками. Обижать отказом я их не стал, хотя они мне, в общем – то, и не требовались, особенно в свете прибытия в наш стан некоторых бояр и купцов со своими личными дружинами.
