Глянув на родича с толикой пренебрежения, Василий Всеславич властно махнул рукой. За его спиной сразу загремели барабаны, засопели дудки, вверх взмылись княжеские стяги с изображениями Спасителя и херувимов. Всадники со стягами выехали вперёд, а всё собравшееся на площади войско потянулось вслед за ними к городским воротам.
Здоровых мужчин в Лукомле не осталось, поэтому провожали войско князей всё больше бабы, старики, калеки, да многочисленная ребятня, оккупировавшая валы частокола, обрамляющего вал.
Женщины слёзно причитали, висли на шеях у мужиков, нарушая походный порядок и тормозя всё войско. Городские ополченцы совсем не горели желанием воевать с кем бы то ни было, тем более с войсками смоленского князя, походя, громивших всех подряд. А потому, во время шествия по городским улицам, мужики то и дело воровато озирались по сторонам, прикидывая в какой бы переулок сподручней свернуть и под каким бы кустом незаметно затихориться. Но удрать не получалось. Боярско – княжеская конница, скачущая по краям огромной пешей колонны, неусыпно стерегла свою пехоту.
У ворот возникла неизбежная при такой организации войск сутолока. Толкаясь, мужики оттаптывали друг другу ноги, многие за ворота вышли и вовсе без обуви. Дружинники зло покрикивали:
– Шевелись, лапотники! Стадо баранов и то умней вас!
А утром следующего дня, с первыми лучами зари, оба войска сошлись. Передовой конный отряд князей встретился с таким же точно конным отрядом Владимира прямо на вершине холма. Бой был короткий, но десяток конников князья – союзники в этой сшибке разом потеряли. Друцкий и лукомльский князья слышали странные хлопки, видели дымные облачка и валящиеся из сёдел тела своих дружинников.
Воев у Владимира было поменьше, чем у князей, но наступали они плотным строем, выставив перед собой копья в прорези щитов, шли молча. Рать же князей – союзников являла собой полный контраст смолянам – бежали пешцы по полю вразброд, при этом мужики кричали не жалея глоток. По левую руку от этой толпы шла конница Друцкого князя, по правую – Лукомльского.
Разящим дождём из стрел встретили смоленские лучники союзное войско. Дружинники, укрывшись щитами, пригнулись к лошадиным гривам и понеслись дальше, а друцко – лукомльские городские полки вмиг растеряли весь свой напор.
И тут из загородившихся щитами смолян, из чрева их крайних колонн, словно из кротовьих нор, выкатились трубы на колёсах и, сотрясая воздух, жахнули визжащим железом по накатывающей коннице. Ещё не рассеялся дым, как в удельную конницу, с копьями наперевес, с мечами и пистолями в руках врезались смоленские всадники. А друцко – лукомльские пешцы сгоряча влетели на железные жала смоленских копейщиков, резко, чуть ли не бегом, двинувшихся вперёд.
