Бежавшие с поля боя успели закрыться в городе, рассчитывая отсидеться за крепкими дубовыми стенами. К тому же, среди пленников ходили невнятные слухи или домыслы о подходе союзных Полоцку литовцев.
Сразу же по завершении боя я созвал военный совет. Необходимо было определиться, как именно будем штурмовать город, также требовалось срочно расставить полки на позициях и укрепить их на местности – на случай вылазки горожан или подхода к ним подкреплений.
– Расставим полки полукольцом, от Полоты до Двины. – Высказывал на совете свои мысли Бронислав, при этом неуклюже тыча указкой в схематичную карту Полоцка и его ближайшего пригорода. – У Полоты, напротив Великих ворот поставим 7–й батальон комбата Рядки с осадными орудиями и ещё пятый и шестой батальоны 2–го полка. Остальные войска поставим ближе к Двине, за исключением четвёртого батальона Аржанина – он у нас будет сторожевым и резервным. Две роты – десятую и одиннадцатую этого батальона расположим ниже по течению Двины, на дальних подступах к городу. Двенадцатую роту поставим на юге, вверх по течению Двины.
План Бронислава все присутствующие в целом поддержали, дополнив его в мелочах. У нас уже выработался определённый шаблон действий, применяемый при штурмах городов, серьёзно менять его не было никаких веских причин.
На всё про всё ушёл час времени. К этому времени подоспели донесения дальней конной разведки – в радиусе примерно двадцати километров никакого противника обнаружено не было. Эта новость всех окончательно успокоила. Полки и батальоны, под руководством своих командиров, занимали предназначенные им позиции и укрепляли их до самого вечера.
С наступлением ночи, решив все первоочередные задачи, связанные с передислокацией войск, мы провели, что называется «по горячим следам» «разбор полётов» – совместными усилиями проанализировали тактические схемы прошедшего боя, разложили его на отдельные эпизоды, внимательно рассмотрев каждый из них в отдельности. Воеводы, с плохо скрываемым азартом, выявляли друг у друга допущенные ошибки, упущения, недочёты в командовании, во взаимодействии полков и родов войск, оценивали действия противника, высказывали различные идеи, что и как можно было бы исправить или сделать лучше. Я на подобных советах брал на себя роль суда последней инстанции – одобряя или нет те или иные предложения, разрешал все возникающие спорные вопросы, в случаях, когда творческий процесс стопорился, тогда уже сам высказывал своё мнение по тому или иному вопросу, иногда подсказывал соображения различного характера воеводам при помощи наводящих вопросов.
