Жадимира, вместе с его полусотней «отроков», князь поставил надзирать и командовать тележным обозом. Обоз разместили в роще перед полем, сцепив телеги и выстроив их неровным кругом. Сюда, в случае чего, могут отступить полоцкие войска. Боярин со своими людьми разместились по периметру этого укрепления, здесь же находились и многочисленные вооружённые возницы. С этого места Жадимир хоть и не видел ничего, но зато мог прекрасно слышать происходящее впереди.
Вначале перед построившимся войском выступал Брячислав. Слова, произнесённые князем, боярин толком не разобрал, зато прекрасно услыхал, как полоцкое войско взорвалось истошным рёвом. Вот всё стихло, и послышалась какофония звуков, издаваемая отрядом рожечником и бубенщиков, призванная подбадривать войска в бою. "Раз зазвучала музыка, значит, пешцы тронулись в путь!" – сделал верный вывод Жадимир. Прошло ещё немного времени и резко зазвучали боевые трубы, донёсся стук копыт и лязг железа. "Тронулась конница!" – молча подумал Жадимир. Обозные возницы и его собственные дружинники тоже, затаив дыхание, внимательно прислушиваясь к происходящему.
Минут через пять в обозный стан скорым шагом пришли, почти прибежали заметно нервничающие церковнослужащие во главе с протоиереем Евстахием. Забравшись в ярко раскрашенный возок вздрагивающий, то и дело крестящийся протоиерей приказал своему служке.
– Правь в Полоцк!
– Отче, что так? – вмешался Жадимир, весьма удивлённый поведением святых отцов.
– Что тебе боярин нужно! – начал грубить раскормленный как на убой диакон. – Молебен о даровании победы над супостатом провели, крестным знамением войско осенили! Что ещё, ратиться нам прикажешь?! То дело мирское!
– Правь! – повторил приказ протоиерей и вдруг неожиданно обратился к Жадимиру. – Я своими глазами узрел смоленскую пехоту! У всех есть доспехи! Передвигаются строем, да так слажено, словно ромейцы в свои лучшие годы! Полоцкие лапотники смолянам не противник! – вынес резкое суждение протоиерей. – Спаси нас Господи! – церковник снова мелко перекрестился. – Правь, что застрял!
Жадимир, заразившейся от церковников страхом и неуверенностью скоро зашагал к своим воям. В голове у него билась мысль "Неужели и в правду всё так и есть и нас ждёт разгром?!" И тут он услышал удары грома, шум исходил от ратного поля. Загремело так часто и сильно, что казалось воздух, сотрясается даже здесь, в этом удалённом от сечи перелеске. Жадимир на последних метрах дистанции подбежал к своим воям, кучкующимся и жавшимся друг к другу.
