– Где сейчас витебский князь?
– Под нашей охраной, в своих жилых хоромах Узгорского замка. – Елферий чуть подумал и добавил. – Вместях с жёнкой своею и детьми.
– Ладно, – махнул я рукой. – Детинец под контроль взяли, городские ворота тоже. Со всем остальным разберемся, как рассветёт. А сейчас поговорим с местным князьком. Ума не приложу, что с ним делать?!
Вдруг неожиданно из – за спины послышалось.
– Вот, Владимир Изяславич, владыку Витебского привели.
Я обернулся. На меня смотрел вполне себе благообразный старичок, лет за шестьдесят. Похоже, он расслышал последние мои слова.
– Княже, Владимир Изяславич! Не бери грех на душу, не губи Изяслава Брячиславича, из славного рода наших былых волостителей.
– Что же с ним делать, отче? Молится на него прикажешь?
– Зачем же, он не икона.
– Вот – вот! И я о том же! – я усмехнулся.
– Не о том думаешь, княже. – Владыка не принял мой шутливый тон. – Свяжи его душу на верность тебе крестоцеловальной клятвой и будет у тебя целиком и полностью, от кончиков ногтей, до кончиков волос верный тебе и твоему роду удельный Витебский князь!
– Витебск для него сильно жирно будет! Максимум, что я ему могу дать, при условии принесения им клятвы, какой – нибудь погост в вотчину, и не более того!
– Скуп ты, княже, а то есмь грех! – назидательно произнёс священнослужитель.
– Не суди, да не судим будешь! – отбрехнулся я. – Мне нет никакого резона с тобой разводить дискуссии, сначала надо с самим князем словом перемолвиться.
Переправившись в Узгорский замок, мы поднимались по лестничным переходам, и тут ко мне на ухо «присел» желающий выслужиться перед новой властью диакон Фотий.
– Владимир Изяславич, помимо целованья креста, свяжи есчо Изяслава Брячиславича проклятой грамотой! Ведомо мне, что он ещё с малолетства колдовства, да проклятий жуть как боится!
Я вспомнил своего духовника, он как – то рассказывал о существовании особых письменных клятв, с призывом на себя проклятий, в случае их нарушения.
– Спасибо, отче! Диакона Фотия я запомню и при случае отблагодарю! – так же тихо шепнул я ему на ухо.
Таких людей я старался продвигать. Пускай они действуют из своекорыстной выгоды, главное в этом деле, чтобы наши корысти совпадали.
Витебский князь в окружении жены и трёх малолетних детишек скромно сидел на скамье, понурив голову. Завидев меня, он бросился на колени со словами:
– Брате мой! Не погуби нас многогрешных!
С такими приспособленцами воевать одно удовольствие, но и одаривать их властью, тоже, себе дороже выйдет. Стоит ли говорить, что бывший Витебский князь согласился со всеми моими условиями, не возразив ни словом, ни делом. Добросовестно принёс клятвы, подписал грамоты и в тот же день отъехал вместе со всем своим семейством и частью челяди в своё новое владение, которое я ему выделил на востоке Смоленской земли, на всякий пожарный случай, подальше от Витебска.
