Своих раненых мы разместили в местном монастыре. Из – за царящей вокруг антисанитарии многие, казалось бы, на первый взгляд вполне себе безобидные раны, начинали загнивать. Войсковым лекарям, по совместительству стройбатовцам, срочно пришлось проводить разъяснительную работу с монахами, ухаживающими за ранеными.
На седьмой день войско покинуло Дорогобуж и двинулось на восток. Конница по – прежнему передвигалась берегом, а пехотные части поднимались вверх по Днепру на судах.
Нацелившись на Вязьму, судовая рать выгребала несколько суток против течения сначала Днепра, потом реки Вязьма. Погода стояла великолепная, речные воды весело искрились на солнце. Иногда на глаза попадались редкие деревеньки, а так пейзаж был всё больше разукрашен сочной луговой травой и сменяющими друг друга перелесками березняка.
Ранним утром берега Вязьмы дымились густым паром, и, скрывшись в этом речном тумане войско, неожиданно вынырнуло под самыми стенами одноимённого города. Хотя там были в курсе о приближении вражеского войска, весть о захвате Дорогобужа уже долетела до них, но местный князь не успел как следует подготовится к предстоящей встрече, вероятно рассчитывая на то, что высадившись мы будем действовать, по опробованной в Дорогобуже схеме, а именно сначала обкладывать город, разбивать лагерь и только потом его пробовать штурмовать. Но смоленские войска действовали слишком быстро для неторопливого средневековья.
Чтобы не терять времени даром на разбивку лагеря, высадившиеся войска сразу вступили в бой. Ведь в случае чего, всегда можно было отступить к своим галерам.
Слабо укреплённый тыном окольный город для моей артиллерии никакого серьёзного препятствия не представлял. С первыми же выстрелами в стене образовались зияющие проломы, сквозь которые были явственно видны пострадавшие от обстрела городские дома и мечущиеся в паники по улицам толпы горожан. Некоторые постройки занялись дымком, потихоньку разгорались огни пожарищ. Непосредственно к пролому неуверенно, с изрядной опаской стягивались маленькие фигурки вяземских ратников с копьями и прочим дрекольем. Просматривающийся в отдалении княжеский детинец, который сейчас забаррикадировался – судорожно захлопывались ворота, и поднимался мост через ров.
– Вызови сюда Веринеева! – обратился я к вестовому, не отводя взгляда от проломленных городских стен.
Главный пушкарь прибежал через минуту, не дав ему возможности доложиться, властно указывая рукой на оббитые бронзой замковые ворота, я громко распорядился.
