– Хватаем заложников – баб и детей, а мужиков направляйте к воротам детинца с «петардой» (зарядом взрывчатки с запалом), – отдал распоряжение Бзыреву, командиру стройбата.
Под воротной башней детинца можно не хило огрести от обороняющихся. Поэтому для меня более приемлемо при минировании ворот была потеря десятков горожан, нежели потом недосчитаться даже нескольких своих пехотинцев.
Из башни детинца Ростислав Мстиславич наблюдал как через обрушенные ворота и проломы в частоколе в город втягивались длинные змеи пехотных колонн его племянника. Встречные бои дорогобужских ополченцев и смоленской пехоты завязались на городских улицах. Ополченцы, засыпаемые стрелами и болтами, этот бой явно проигрывали. Даже перегораживающие улицы завалы и хорошо укреплённые боярские дворы для смоленской пехоты не были серьёзным препятствием – они с лёгкостью вскрывались выстрелами металлических «индриков» или «единорогов», как их назвал Владимир – дьявольского его изобретения.
Последним оплотом князя оставался детинец, но надолго ли? Хорошо, что всю дружину не послал участвовать в уличных боях, пять десятков сохранил, подумал Ростислав, но в глубине души он понимал, что сопротивление напрасно и всё уже кончено.
Не прошло и двух часов как бои в городе стихли, более оказывать сопротивление захватчикам было некому. Неожиданно к поднятому через ров мосту подбежала толпа пленных дорогобужцев, неся над головами мешки с землёй. Их прикрывала трёх сотенная колонна смолян, сразу начавших из своих странных луков обстреливать стены и башни, откуда защитники детинца уже принялись забрасывать сверху своих земляков стрелами и камнями. Неся большие потери, полоняники долго копошилась у ворот, пока не прикрепили к ним странный колокол с трубкой, которую тут же запалили, и, побросав рядом свои мешки, сразу же разбежались в разные стороны. Грянул страшной силы взрыв! Как только чёрный дым, густо перемешанный с пылью развеялся, стало видно, что мост размочалило в труху, а его остатки сорвало с цепей, но самое страшное, створы ворот были разворочены!
К пролому тут же кинулись прикрытые щитами пешцы Владимира сразу же начав разгребать завалы, а по перекинутому через ров помосту в воротный пролом стали вкатываться «единороги».
Отчаянная атака семи десятков дружинников на захваченную воротную башню детинца провалилась. Всадники напоролись на залпы всё тех же «единорогов» изрыгающие из себя снопы железных осколков, не отставали и лучники, встретив дорогобужцев нескончаемым потоком стрел и болтов. Ростислав ясно осознал, что это конец.
