— Вот послание русскому королю! — наставлял Николаус робеющего служку. — Ты знаешь русский, сдайся им. Тебя спустят с ворот на верёвке. Скажешь русским, чтобы они не брали замок. Мы сдадимся, но мирно, после переговоров с королём Владимиром. Быстрее!
Спущенный на землю служка, оглянувшись по сторонам на горящий и дымящий город, ускорил шаг, направляясь к русским колонам, словно прибоем выплёскивающимся на площадь у центральной городской ратуши.
Возвращаясь из Дюнамюнде, ещё в километре от Риги я заслышал трубный вой и бой барабанов, прерываемые громкими раскатами пушек — верные признаки начала штурма. И действительно, вскоре мои умозаключения подтвердились. Лагерь бурлил как разворошённый муравейник — воины, бегом, по ходу, поправляя доспехи и амуницию, бодро выстраивались в штурмовые колонны.
Причиной воцарившейся всеобщей суеты стал зияющий огромный пролом, между двумя башнями осыпалась чуть не вся стена, обнажив беззащитные, жавшиеся друг к другу дома рижан.
Изготовившиеся к бою батальоны, усиленные латышами и эстонцами, по — ротно ринулись вперёд. Невзирая на открывших стрельбу немцев, они не останавливались не на минуту, упорно двигаясь к своей цели. Выведенная на передний план полевая артиллерия, в районе обрушенной стены, открыла ожесточённую пальбу, буквально выкашивала всё живое. Через час, втянувшийся в город авангард, сумел изнутри открыть центральные ворота, и ручеёк атакующих быстро превратился в полноводную реку, затопляя кровью все очаги сопротивления. А враг в панике стал занимать последнюю линию обороны — замок.
Колонны пехотинцев, одна за другой ныряли в дымящиеся проломы, напрочь скрываясь из вида. На городских улицах образовалась свалка — немцы со своими латышскими прихлебателями с оружием в руках бросались им навстречу. Даже до моих ушей стал доноситься неимоверные крики ярости и боли. Въехав в город через пролом, я мог наблюдать как по узким улочкам, извивающиеся словно змеи, русские колонны кололи, рубили и гнали неприятеля по направлению к городской площади. По ушам бил рёв сотен голосов и лязг металла. Но главное, мы побеждали, колышущаяся немецкая масса, сумевшая нам навязать близкий бой, не в силах была устоять под этим напором, она катилась к замку в центре города, оставляя за собой кровавое месиво из корчащихся раненных и замерших навсегда трупов.
— И без пушек немца тесним! — с гордостью в голосе произнёс Олекс.
Я подозвал к себе, распаренного как рака, начальника артиллерии.
