В резиденции губернатора нас уже встречали слуги. Телохранители, попридержав коня за уздцы и стремя, помогли мне ловко с него соскочить. Под грозным взглядом Перемоги слуги быстро возобновили прерванные нашим появлением занятия — они в огромных количествах готовили самую разнообразную снедь и из погребов перекатывали к столам бочонки с хмельными медами, вином и водкой. Печи терема, из — за всех этих приготовлений, источали духоту, растапливая приготовленные к пиру гридницу и сени, не хуже парной.
Перед тем как отправиться на пир, я на военном совете выслушал доклад Мечеслава о том, как впечатлившись новгородским побоищем, другие города Новгородской земли сдавались без боя, за исключением Пскова, уж слишком показательно была сокрушена их столица.
Овладение Ладогой, занимающей стратегически важное местоположение в нижнем течении Волхова, сложно было переоценить, так как вместе с Ладогой мы брали под свой контроль северные ворота в Новгородские земли, устанавливая контроль над путём из Балтики в речные системы Руси. Ну а про стратегическое значение захвата Финляндии я вообще промолчу.
Сопротивление шведов в Финляндии тоже было быстро сломлено. Шведские крепостицы в Финляндии падали к ногам русских полков как карточные домики. Вся Финляндия оказалась занята всего за пару недель. Остатки немногочисленного шведского рыцарства сбежали в Швецию по льду Ботнического залива.
Меня, по настойчивым советам упёршегося и стоявшего на своём Перемоги, вынудили напялить на себя малиново — фиолетовый кафтан, с воротником и рукавами вышитыми золотом, затянувшись, вдобавок, золотым поясом.
— Не буду я твой кафтан одевать, — как маленький заканючил я, — мне удобней всего быть в своей походной одежде.
— Да пойми ты, государь! — упрямился весь раскрасневшийся от переживаний бывший наставник, — не дело это, если дружинники, да что там дружинники, — огорчённо махнул рукой Перемога, — новгородские смерды — и те будут одеты богаче своего государя. Так не пойдёт!
— Отвянь от меня Перемога. С какого — то жмурика кафтан сняли и теперь меня хотите в него обрядить как скомороха?
— Ни с какого жмурика мы его не снимали, у немцев куплен! — насупился, оскорблённый в лучших чувствах новгородский губернатор.
— Ладно, хрен с тобой, не дуйся! — пришлось мне поступиться своими модными предпочтениями, облачившись в шутовской костюм. Особенно меня «обрадовали» кожаные сапоги, с задранными вверх носами — являвшиеся, по словам неугомонного Перемоги, последним писком немецкой моды. А я, услышав эти слова, подумал, что надо с Европой что — то делать, пока они не навострились натягивать на мужиков чулки с рюшечками, всё, как я знал совершенно точно, к этому идёт.
