Князь имел рыжеватую шевелюру, среднее телосложение, в общем, ничем не выдающаяся внешность. Войдя в шатер, он сразу повалился на колени, всем своим видом выражая собачью преданность.
— Возьми меня под свою руку, великий князь!
Глядя на это представление я подумал, какой хороший актёр в лице лучинского князя, пропадает!
— Клянусь послушаться тебе во всём как родному отцу! Служить тебе буду верно, ни мыслями, ни делами супротив тебя никогда не встану.
— Удела — города Лучина ты лишишься, но твои вотчинные владения за городом останутся с тобой. Согласен на такие условия, княже?
— Согласен со всеми твоими повелениями, Владимир Изяславич, — князь покорно опустил голову.
— Хорошо, да будет так! Тебе же лично, Святослав Ростиславич, могу предложить должность наместника Лучинского уезда и столицы уезда — города Лучин. Но, сразу говорю, если тебе не по нраву служба, то можешь удалиться в свою вотчину, помех тебе и иных взысканий за это не будет!
— В Лучине стану вроде посадника? — спросил оживившийся князь, я согласно кивнул головой.
— Буду только рад верой и правдой служить тебе, великий князь! — пафосно произнёс Святослав.
— Хорошо, со своими новыми правами и обязанностями на посту наместника тебя завтра ознакомят.
Князь, в очередной раз покорно склонил голову.
— Эй, кто там! Вестовой!
В шатёр сразу заскочил молодой человек.
— Пригласи сюда нашего главного походного священника с иконой, князь будет роту мне давать!
От шурина Ярослава Всеволодича не поступало никаких известий, его сын Александр Ярославич, князь Новгородский, тоже безмолвствовал. А ведь ещё месяц назад Ярослав предупреждал своего родича о намерениях смоленского князя пойти на Новгород через Торопец, а Александр обещал помощь новгородцев. Но сейчас, уже вторую седмицу к ряду, отец и сын подозрительно молчали.
Ростислав Давыдович, князь Торопецкий вышел на гульбище. Виднеющиеся за городом леса замерли в дремотной тишине, и лишь когда усиливался ветер, стволы деревьев начинали еле — еле раскачиваться и поскрипывать. Узкие городские улочки тоже подозрительно опустели. Выпавший ночью снег продолжал лежать практически непотревоженным, виднелись в основном собачьи следы. Хотя, мысленно успокаивал себя князь, в потёмках по городу стало просто опасно ходить — брошенные хозяевами собаки собирались в стаи и задрав к небу морды выли, или же рыскали, да скреблись в ворота и калитки ещё обитаемых дворов, учуяв запах еды.
