Все твари в темноте похожи,
и пока голос не подаст, не различишь их.
Потом вгляделся и увидел перед собой призрак, отряхивающий пыль с головы и с бороды полой своей джуббы, испугался и спросил: «Кто этот человек?» Помощник ответил: «Это писец, ведущий реестры, он разыскивает опись документов о наследстве». Я спросил: «Как же он ухитряется это делать в кромешной тьме?» Помощник сказал: «Эти люди привыкли работать без света, они, как летучие мыши, видят в темноте».
Если бы все люди такими стали,
то слепые зрячим завидовать бы перестали.
Потом мы свернули за угол и очутились в некоем подобии зала, куда лучики света проникали и словно мушиные крылья сверкали. Так бывает, когда солнечный свет сквозь щели в стенках колодца проникает, и блики его на соломинках и спинках мелких букашек, плавающих в воде, играют. Я представил себе, что солнце, престарелый странник небес, заблудиться в потемках этой пещеры боялось, превратило лучи свои в посох и, пробираясь по ней, на него опиралось. Я протер глаза, огляделся вокруг и вот что увидел:
Я не только не видел, но никогда и не слышал
о пустыне, в которую ведет дверь.
А увидел я огромное пространство, заваленное горами бумаг пожелтевших и тетрадей полуистлевших и напоминающее холмистую пустыню. Но в пустынях холмы живые, и пора бывает, когда свежей зеленью они порастают. А эти холмы бесплодные, от сырости гниющие и насекомыми изъеденные.
На политой земле взошли ростки,
ковром зеленым расстелились,
И ароматы розовой воды и свежести
вокруг распространились.
А вот ростки увядшие, сухие,
что на гниение обречены.
От них исходит дух тяжелый,
как от кладбищенской земли.
Проблески света помогли мне разглядеть сопровождающего нас архивиста. Он был невысокого роста, но в огромной чалме, с желтым лицом и красными глазами. Полы его джуббы задрались вверх и казалось, что на спине его висит сума. К поясу была привязана чернильница из желтой меди, а из складок чалмы торчали листы бумаги с датами и номерами. Я взмолился Аллаху, прося уберечь меня от проклятого шайтана и сказал пройдохе-помощнику.
Иса ибн Хишам: Эй хитрец, веди нас к выходу, я хочу вернуться на свет Божий, я уже отчаялся и не верю, что этот писец найдет что-нибудь на такой глубине в этой кромешной тьме.
Помощник адвоката: Не сомневайся в нем, ему известны здесь все закоулки, и не пугайся этих бумажных гор, они разложены по полочкам его памяти, он унаследовал свое место от отца и деда и точно знает, где что лежит. Так же, как александрийские лоцманы, проводящие корабли в порт, наследуют от отцов и дедов знание всех извивов морского дна в заливе. Но если имя составителя документа знать, то легче было бы искать.
