; так как противоречие между понятием и реальностью теперь выравнено, то крайние термины умозаключения потеряли свою противоположность и тем самым перестали быть крайними терминами по отношению друг к другу и к среднему термину.
Продукт есть нечто
нейтральное, т. е. нечто такое, в чем ингредиенты, которые больше не могут быть названы объектами, уже потеряли свою напряженность, а, стало быть, и те свойства, которые были им присущи, как напряженным, но в чем сохранилась
способность к их прежней самостоятельности и напряженности. А именно, отрицательное единство нейтрального исходит из некоторого
предположенного различия;
определенность химического объекта тождественна с его объективностью, она первоначальна. Рассмотренным процессом это различие пока что лишь
непосредственно снято; определенность поэтому еще не выступает как абсолютно рефлектированная в себя, и, стало быть, продукт процесса есть лишь некоторое формальное единство.
2. В этом продукте напряженность противоположенности и отрицательное единство, как деятельность процесса, теперь, правда, угасли. Но так как это отрицательное единство существенно для понятия и вместе с тем само получило существование, то оно все еще имеется налицо, однако вне нейтрального объекта, как выступившее из него. Процесс не загорается сам собой снова, поскольку он имел различие лишь своей предпосылкой, а не сам положил его. — Эта вне объекта, самостоятельная отрицательность, существование абстрактной единичности, для–себя–бытие которой имеет свою реальность в безразличном объекте, теперь напряжена внутри самой себя против своей абстрактности, есть беспокойная внутри себя деятельность, которая, потребляя себя, обращается во–вне. Она непосредственно соотносится с объектом, спокойная нейтральность которого есть реальная возможность ее противоположности; объект этот есть теперь средний термин бывшей прежде лишь формальной нейтральности, он теперь конкретен внутри себя и определенен.
Более тесное непосредственное соотношение крайнего термина отрицательного единства с объектом состоит в том, что последний через него определяется и в силу этого расщепляется. На это расщепление можно ближайшим образом смотреть, как на восстановление той противоположности напряженных объектов, с которой начался химизм. Однако это определение не составляет другого крайнего термина умозаключения, а принадлежит к непосредственному соотношению диференцирующего принципа с тем средним термином, в котором этот принцип дает себе свою непосредственную реальность; это — та определенность, которой средний термин разделительного умозаключения обладает еще помимо того, что он есть всеобщая природа предмета, и в силу которой последний представляет собой как объективную всеобщность, так и определенную особенность.
