Она отпустила меня, рыкнула на уставившихся в нашу сторону зверей:
— А ну, чешуя нулёвая! — и ткнула пальцем на раскрытые сундуки у телег, где валялся всякий хлам, — С рассветом солнца я ваши головы туда сложу!
Звери всё поняли. Кто-то вскочил рывком, кто-то медленно, пошатываясь от выпитого. Но послушались все.
Мы пошли дальше, и между криками о том, как она трахнет каждого разгильдяя его же нечищеным мечом, она говорила со мной:
— Завтра доложишь Друхту так, как я скажу, ты понял? — она обернулась.
Я только кивал, округляя глаза. Пусть видит дезертира, который цепляется за единственную соломинку. Да-да, всё скажу, как надо, ты только не выдавай!
— Ложь командор не почует. Наверняка сейчас пьёт, да кувыркается с оракулом, — она вдруг схватила кнут, и смазанным движением хлестнула по спине какую-то зверицу, заснувшую на другом солдате на телеге.
Та с визгом вскочила, слетела с борта, а бедняга распахнул глаза, ничего не понимая. Следующий же удар рассёк ему лоб тонкой полоской.
«Да, она действительно мастер», — оценивающе заметила Хали.
— Дрянь! — Шараза хлестнула следующего спящего забулдыгу.
Тот залетел в тлеющий костёр, потом с криком понёсся по лагерю обожжённый. Сотница не жалела никого, наводила порядок твёрдой рукой.
— Он был почти мой, — она снова обернулась, — А эта приехала из столицы! Оракул, мать её нулячью!
И новый взмах. И новый крик.
Вот это скорость. Полнотелая зверица била так быстро, что я едва успевал заметить движение руки. Только дёрнется плечо, а в нескольких метрах от нас уже летит кровь из щеки бедного выпивохи.
Действительно, сильное умение.
— Это всё медовуха, — Шараза вдруг остановилась, — Так, ладно.
Она упёрла руки в боки, оглядывая фронт работ. Теперь вокруг царил ад: все бегали, прыгали, таскали, убирались.
— Значит так, Хорм, — сказала она, — Сейчас отряжу тебя Сноргаллу.
Я только кивнул.
— Вы найдёте общий язык. Он тоже Скорпион, только из далёких земель, — она махнула рукой в сторону, — Синяя падаль, в общем.
Я только отклячил челюсть.
— Синий?!
— Да он с Морицом сюда пришёл, — она не смотрела в мою сторону, — У меня целый взвод такого мусора, как ты. Трусы, предатели… но все на моей груди, — Шараза засмеялась, оглаживая себя.
Я только кивнул, чувствуя, что мои настоящие проблемы только начинаются. Командора Морица, которого я убил, прекрасно помню. Служил Зигфриду, сбежал к Жёлтому приору, когда в Синей столице началась резня еретиков.
Сколько ещё народу сбежало вместе с ним?!
