⁂
Между тем, Юния отнеслась к нему по-хорошему. Как к отцу. Не к тому вору и злодею, имени которого даже не хотела произносить. А как к почтенному человеку – очень заслуженному и как-то сразу понравившемуся, легшему на душу.
Ее никто не звал, но она приходила поболтать и пошутить с ним. Пару раз мельком встречались на улице, зацепились взглядами, перебросились словами – и потянулось.
Честный, доверчивый Руф даже не подозревал, что за сад расцветает в душе у проконсула, когда тот видит его жену. Да и она подозревала ли? Поначалу – нет. Просто радовалась, как дитя, что каждое ее слово слышат и понимают.
Потом начала радоваться уже ему самому. Какой славный! Вовсе не сердитый. А она-то думала, что новый командующий будет высокомерен и угрюм, ведь его прошлое – летать так высоко, что людей внизу и не видно.
Оказалось, все не так. Хороший, светлый человек!
Между тем, каким бы хорошим человеком ни был в душе проконсул, он слишком многое видел, его школа была не из легких, а последние уроки – лицом в грязь – окончательно лишили иллюзий. Он просто не мог доверять людям. Всегда страховался. Навечно ли это чувство всеобщей шаткости, неясности, предсказуемого предательства – Авл не знал.
Просто был ни в чем и ни в ком не уверен, и, отправляя донесения в Вечный Город, – мол, пришел, увидел, но еще не победил – присовокупил к ним несколько личных писем, в которых вскользь интересовался, что за люди Септимий Руф и его жена Юния Терция, дочь известного злодея Варреса.
Ответы пришли, но то, что в них открылось, повергло проконсула в глубокие раздумья. Рыжий Руф оказался сосланным в Болотные Земли. Таким же бедолагой, как он сам, только чином пониже. И не за попытку жениться на знатной патрицианке. Тогда за что?
Слухи доходили разные. Вмешался в какое-то дело с дурными последствиями, за кого-то заступился, кому-то помог, а на того или на тех в Сенате зуб. Странно. Был блестящий преторианец, а поехал в болотные дали кормить диких комаров.
Но, пока ходил в гвардии, видно, приглянулся красивой патрицианке Юнии. Вот про нее никто ничего дурного, да и вообще ни слова не написал, кроме одного, явно обиженного жениха, сенатора Секста Фабия Помпона, давнего приятеля Мартелла. Но и его словам – грош цена. Ведь предал же? Предал.
Тем не менее, любопытно. Помпон разжевал Юнию по косточкам. Мол, дерзкая зазнайка, без уважения к почтенным людям – надо понимать, к нему, Помпону. Без понимания субординации: кто на каком месте стоит, и с кем что можно. Что хочет, то и говорит. Слишком умная! Разве так бывает, чтобы и красивая, и умная в одной амфоре? Сразу становилось ясно: Юния отказала сенатору, и теперь тот мстил, уничтожая ее репутацию. Но ведь и Помпона не девица пленяла – слишком жених скареден и расчетлив – а богатства ее папаши.
