– А сейчас, можешь идти, отдохни, поешь квашеной капусты – она помогает– и вновь приступай к вахте.
Костя задумчиво умолк, очевидно вспомнился этот эпизод жизни, посмотрел на меня с доброй хитринкой и вопросил:
– Ну как, до тебя доходит? Конечно, командир меня не мог застрелить, но я, тогда ещё пацан неотесанный, на самом деле испугался. И знаешь, все как рукой сняло. Никакой качки я больше не боялся. Привык и даже полюбил морскую стихию…
А теперь, что скажем начальству твоей части? Ничего. Они крутые морпехи и просто свернут тебя в бараний рог. Вот так! Оставь ты эту затею, ибо так службу не начинают…
Костя замолк, глядя на меня серьезно и возможно растерянно, очевидно не зная, что еще сказать, а потом успокоительно продолжил.
– Знаешь, лейтенант, я много видел морпехов на нашей БДБ, мы их в сезон, то есть пока море нам позволяет ходить, таскаем по морю бесконечно. И для твоего успокоения скажу, что прежде, чем ты к нам придешь со своими бойцами и пушками, тебя так умотают на тренажёрах, что все тебе будет нипочем. Потом, качка особо действует на бездельников. А ваш брат, морпех, он на десантировании так ухайдокивается, что, приходя на борт, пристроится где-нибудь и, как говорится, дрыхнет без задних ног. Какая уж тут ему качка.
В общем, я доброго совета послушал, затею свою оставил, через тренажёры прошел и служба пошла своим чередом, ни шатко ни валко.
Тогда в МГИМО Костя несколько подробнее рассказал собравшимся именно эту байку, сделал из неё должные воспитательные выводы, отметил высокую выучку нашей непобедимой и легендарной армии и пожал заслуженные аплодисменты.
Леночка слушала его очень внимательно, не сводила глаз, энергично хлопала в ладоши и ощутила в душе необъяснимый подъем и теплоту. Ей захотелось, чтобы он подошел к ней. И все это выглядело реально, поскольку Костя не скрывал своего интереса к девушке с умным взглядом светлых глаз, высоким лбом, аккуратно вздернутым носиком, чувственными губами и трогательной улыбкой. Когда официальная часть закончилась, их, как магнитом, потянуло друг к другу. Костя подошел, скромно сказал «здравствуйте» и представился:
– Я Костя, Костя Иванов, мне очень понравилось как вы трогательно в ответном слове поздравили Советскую армию и поблагодарили руководство нашего ВУЗа и всех нас за гостеприимство. Право, мне было даже жаль, что речь ваша была слишком короткой, я был готов слушать ваш нежный голос бесконечно. Елена внимательно и прямо смотрела в его глаза, хотя, думала она, ей наверное нужно было, или следовало, глаза опустить. Она просто представилась, а затем, не сговариваясь, в самодеятельной части они сели рядом. Оба чувствовали некое смущение и разговор вначале как-то не пошел. Елена частично рассказала историю своей короткой жизни, связанной с морем, однако, про отца – адмирала ничего не сказала. Ей интуитивно показалось, что упоминание о чине отца может быть неверно понято, как дополнительный элемент, пущенный в ход в силу неуверенности Лены в своей внешности и уме. Тем более, что по выступлению Кости и по его одежде она знала, что он моряк, а значит его отношение к адмиралам могло быть неоднозначным. Активность разговора ограничивалась тем, что выступала совместная самодеятельность двух институтов, всем это нравилось, впрочем, нашим героям тоже. В последовавших после концерта танцах Костя и Елена не расставались. Вдвоем им было приятно, а близость тел, особенно в танго, была волнительной. Когда к концу вечера музыка танцев, в соответствии с модой того времени, стала несколько шальной, западной, наши танцоры, поняв настроения друг друга по взглядам, предпочли удалиться.
