Ревную? Да, есть немного.
– Семейная жизнь тебе идет.
– Семейная жизнь с Оливией, – уточняет брат.
– И то правда.
Я слышу тонкий звон хрусталя – кто-то наливает жидкость из декантера. Полагаю, это шерри.
– Оливия уже спит? – спрашивает королева.
– Да. Уснула пару часов назад. Пока не привыкла к разнице во времени.
– Я надеялась, она утомилась из-за беременности.
Брат поперхнулся, смеется.
– Мы женаты всего три месяца.
– Когда я была замужем три месяца, уже как два с половиной месяца вынашивала твоего отца. Чего вы ждете?
Я практически слышу, как он пожимает плечами.
– Торопиться некуда. Мы… наслаждаемся друг другом. Временем вместе.
– Но вы же собираетесь заводить детей?
– Конечно. Когда-нибудь.
Слышу скрип стула и представляю, как они придвинулись ближе друг к другу, сидя рядом у камина, наслаждаясь беседой.
– Скажи мне, Николас, теперь, когда пыль немного осела… ты ни о чем не сожалеешь?
Он говорит тепло, но сам его тон твердый, с металлическими нотками.
– Ни о чем. Вообще.
Бабушка хмыкает, и я представляю, как она потягивает шерри – элегантно, как всегда.
– Но мне любопытно, – добавляет Николас. – Если бы это были вы… Если бы вам пришлось выбирать между дедушкой и троном, что бы вы сделали?
– Я очень любила твоего деда… все еще люблю его, ты знаешь. Но если бы мне пришлось выбирать, я бы не выбрала его. Помимо детей, любовью всей моей жизни было государство.
Последовала тяжелая пауза. Николас тихо говорит:
– Для меня никогда не было так. Вы ведь понимаете?
– Теперь понимаю, да.
– Я всегда понимал, чего от меня ждут, и всегда исполнял свой долг так хорошо, как только мог – но я никогда не любил власть. И никогда по-настоящему не желал ее.
– Ну а теперь ты доволен, да? Рестораны, благотворительная деятельность, которой ты занимаешься вместе с Оливией и мистером Хэммондом?
Николас отвечает не сразу, а когда говорит, его голос звучит задумчиво.
– Я не просто доволен. Я счастлив. До смешного счастлив. Я даже не мечтал, что такое возможно – быть счастливым каждый день.
– Вот и хорошо, – заявляет бабушка.
– Но есть кое-что, – добавляет Николас. – Небольшое пятнышко на солнце, – его слова тихие, колючие, словно до этого долго теснились в горле и все никак не могли вырваться. – Я знаю, что разочаровал вас. Я никогда этого не хотел, и все же так получилось. Не предупредил вас, не обсудил с вами. Бросил вызов своей королеве, а ведь вы вырастили меня, чтобы я мог добиться большего. Я прошу прощения. Мне очень жаль.
