— Ищу компанию в дорогу. Иду на север, в Фисбю.
Старший задумчиво побарабанил пальцами по дереву.
— До Фисбю не дойдём, но до Развилки можно и вместе добраться. — Он обернулся к братьям. — Что скажете? Возьмём парня с собой?
— Не бесплатно, — хмуро ответил угрюмыш.
— А чего хотите?
Я заметил, что Хромоногий всё это время внимательно прислушивался к разговору, но в беседу не вступал.
— Денег у тебя явно немного, — ответил вожак.
— Немного найдётся.
— Это хорошо. Купишь на них еды на четверых на три дня. Как раз хватит до развилки. И потащишь на себе — не люблю спину грузить.
— А сами вы кто и откуда будете? — прошамкал Хромоногий.
Старший снова улыбнулся.
— Я Броки. — Он кивнул на светловолосого брата. — Это Коли, мой младший. А мрачный — Вермар, он от другой матери. Мы из Дагкогга, жили в охотничьей деревне.
— Я Хинрик. Дылда.
— Ну что Дылда, я вижу, — улыбнулся Броки. — Рад знакомству, Хинрик.
Старик нахмурился.
— И чего вас в море понесло? Охотников–то.
Младший Коли пожал плечами.
— У нас ещё один брат есть, ему после смерти отца всё наследство и осталось. Повезло засранцу первым родиться. А нам нужно самим зарабатывать. Вот и пойдём в море. Если повезёт, вернёмся со славными прозвищами и набитой мошной.
— Когда выходите из Эрхелла? — спросил я.
Броки переглянулся с братьями.
— Как эль заберём, так и выйдем. Мы пешком, так что тебе придётся тащить ещё и его.
Не привыкать. Всю жизнь на Свартстунне я вечно что–то таскал на спине. Да и Броки мне понравился: держался уверенно и открыто, разъяснил обязанности честно.
— Значит, я с вами.
Хромоногий долго на меня смотрел, но ничего не сказал.
— Дуй за едой, парень, — распорядился Броки. — Встретимся у северных ворот.
* * *
К полудню следующего дня распогодилось, да так сильно, что мне едва не напекло голову. Леса по краям дороги становились гуще, сосны сменились редкими елями, а песок — крупными валунами. Мы шли по двое, отклоняясь от береговой линии: впереди Броки и Коли, позади мы с Вермаром. Белобрысые братья горланили похабную песню про любвеобильную жену мельника, то и дело пихая друг друга локтями. Угрюмыш постоянно метал на меня недоверчивые взгляды, и это потихоньку начинало бесить. Я не сделал ему ничего плохого. С чего зубы точить?
Дорога пошла в гору, и я порадовался, что вчера вечером мы выпили больше половины эля из бочонка. Кое–как законопатили пробку, чтобы остатки не разлились, и закинули мне за плечи на ремнях. В мешке ещё было мясо, сушёная рыба, лепёшки и даже несколько прошлогодних яблок. Кашу утром варить не стали: берегли время.
